Непристойные предложения - Уильям Тенн

Какое-то мгновение Моддо слушал молодого человека, который распинался перед ними о статистических модах и средних значениях, несимметричных кривых и корреляционных коэффициентах, – весь этот статистический жаргон, за которым скрывалась гениальность той психологической революции, которую он, Моддо, претворил в жизнь. Да, они пробудут здесь еще около часа.

Тридцать пять лет назад, когда он писал свою диссертацию в аспирантуре Центральной службы образования, то обнаружил потрясающий самородок в шлаке, скопившемся после многовековой статистики обработки масс – концепцию индивидуального подхода.

Давным-давно он понял, что эту концепцию не так-то легко взять на вооружение: когда все твое обучение направлено на эффективное управление миллионами и миллионами людей, детальное внимание к мыслям и чувствам одного человека было таким скользким предложением, каким мог быть только что пойманный угорь, агонизирующий, но все еще энергичный.

Но после защиты своей диссертации, посвященной рекомендуемым методам достижения полного контроля, которую предыдущая администрация забросила в дальний угол и вскоре забыла, он еще раз вернулся к проблеме индивидуального подхода.

И в течение нескольких лет, работая на своей скучной должности в Бюро прикладной статистики Службы образования он поставил себе задачу выделить этого индивида из группы, ну или хотя бы выбрать меньшинство из огромного большинства.

Одно стало совершено очевидным. Чем моложе материал, тем проще задача – в точности так же, как и в воспитании масс. Но если начинать работать с ребенком, уйдут годы на то, чтобы научить его эффективно работать в этом мире – естественно, глядя на мир твоими глазами. И этот ребенок будет находиться под постоянным сильным огнем политического воспитания, буквально калечащее молодежь в школьные годы.

Необходим был молодой человек, который уже занял какую-то должность в правительстве, но который по какой-то причине обладает огромным нереализованным потенциалом, который не был испорчен массовым воспитанием. Предпочтительным будет тот кандидат, который за всю свою жизнь стал личностью, ведающей и страхи, и стремления – все то, что может стать идеальными ниточками в руках опытного кукловода.

Моддо начал работать ночами, изучая регистрационные записи своего отдела, пытаясь найти такого человека. Он отыскал две или три подходящие кандидатуры. Вспомнился сначала исключительно умный парень в Службе транспорта, который казался тогда чрезвычайно интересным. Затем он поднял документы Гароммы.

И Гаромма оказался идеальным. От начала до конца. Он был руководителем, он нравился начальству, он был умен и очень восприимчив.

– Я мог бы многому научиться у вас, – смущенно сказал он Моддо во время их первой встречи. – Это такое сложное место – Столичный остров. Здесь столько всего происходит. Я путаюсь, даже когда просто думаю об этом. Но вы здесь родились. Похоже, вы знаете, как здесь все устроено, можете найти любую тропку в здешних болотах, дебрях и гадюшниках.

Вследствие из рук вон плохой работы Комиссара по воспитанию Шестого района, на родине Гароммы расплодилось на удивление большое число квазинезависимых умов разной степени образованности. Многие из них склонялись к революции, особенно после практически десяти лет неурожая, который постоянно приводил к голоду, а также грабительских налогов. Но Гаромма был очень амбициозен; он забыл свое крестьянское прошлое и стал работником низшего эшелона Службы безопасности.

Это означало, что, когда началось Крестьянское восстание Шестого района, его полезная деятельность по немедленному подавлению мятежников позволила ему далеко продвинуться по службе. Более того, это освободило его от постоянного присмотра и дополнительного воспитания, которому вполне естественно подвергались люди с такими подозрительными семейными связями, как у него.

Это также означало, что как только Моддо представился и подружился с Гароммой, под его ногтем оказалась не только восходящая звезда, но и гибкая, поддающаяся обучению личность.

Личность, которую усерднейшим трудом можно было сформировать по своему подобию.

Так, что мы имеем? Сначала – замечательное чувство вины, которую испытывал Гаромма из-за того, что ослушался своего отца и сбежал с фермы, а позже стал информатором, выдавшем собственную семью и соседей. Это чувство вины, переросшее в страх, а потом и в ненависть ко всему, связанному с первопричиной, было легко перенести на личность вышестоящего начальника, Слугу безопасности, образ которого для Гароммы стал практически идентичен образу отца.

Позже, когда Гаромма стал Слугой Всех, он все так же нес в себе (под неустанным присмотром Моддо) все то же чувство вины и тот всепоглощающий страх наказания, которое могло обрушиться со стороны текущего Главы безопасности. И этот страх был необходим на тот случай, если бы Гаромма вдруг забыл, что настоящим его повелителем является высокий человек, сидящий по его правую руку, весь из себя такой нервный и неуверенный…

Затем пришел черед образования… И повторного образования. С самого начала Моддо понял необходимость подпитки в Гаромме его жалкого крестьянского высокомерия и унижался перед ним как мог. Он дал Гаромме понять, что все подспудные мысли зарождались именно в голове Гароммы, даже позволил поверить, что тот приручил и одомашнил Моддо. Любопытно, как этот парень не смог избавиться от своей крестьянской сущности даже в использовании метафор.

И все потому, что Моддо строил планы на грандиозное будущее и не хотел, чтобы они однажды развалились из-за накопившегося отторжения, которое так или иначе могло возникнуть по отношению к повелителю и учителю. Наоборот, ему хотелось, чтобы эти планы только поощрялись чувством, испытываемым к ручной собачонке, чья ласковая покорность только подбадривала бы эгоизм и еще больше подпитывала бы ту жуткую обратную зависимость, о которой его хозяин едва ли подозревал.

А то шоковое состояние, в которое впал Гаромма, когда начал понимать, что быть Слугой Всех на самом деле означало быть Диктатором всей Земли! Вспоминая об этом, Моддо чуть было не улыбнулся во весь рот. В конце концов, когда много лет назад эту идею подали ему его собственные родители во время уединенной морской прогулки, на которую они отправились всей семьей после назначения его отца на незначительную должность в Службе рыболовства и морской торговли… Не был ли он тогда так расстроен, что выпустил из рук штурвал и вывернул все содержимое желудка за борт? Терять веру тяжело в любом возрасте, но чем дальше, тем тяжелее.

С другой стороны, Моддо утратил в шесть лет не только веру, но и своих родителей. Они свободно общались с большим количеством людей, наивно предполагая, что Слуга безопасности будет вечно таким небрежным.

Он потер костяшками пальцев свои виски. Такой дикой головной боли не было уже очень давно! Ему требовалось провести хотя бы пятнадцать минут с Лубом, без сомнения, он сможет выбраться хотя бы на пятнадцать минут. Целитель позволит ему нормально провести остаток этого дня, который по всем признакам обещает стать изматывающим. И ему в любом случае нужно оставить Гаромму, чтобы на свежую голову принять собственное решение о том, кто станет следующим Слугой безопасности.