Константа - Александра Лимова

— Если у вас проблемы… — прогудел водитель, бросая опасливые взгляды в зеркало заднего вида, но тут же замолчал, когда были выложены еще несколько купюр. Считай, недельный план отбил. Сремясь избавиться от странных пассажиров побыстрее, он резвенько втопил до пункта назначения, явно мысленно молясь, чтобы Ташка снова не сменила адрес и он мог бы от нас, наконец, избавиться.

Выгрузив болиды у кафе, я уже хотела последовать примеру Ташки, стянувшей парик, прежде чем зайти в почти пустую небольшую забегаловку, но остановилась, подчинившись ее жесту, удержавшему меня за кисть.

Мы сели за дальний стол. Таша у стены, лицом к залу. Попросив два чая у только подошедшей официантки, она напряженно смотрела в окно, постукивая телефоном по столешнице небольшого окального стола. Я смотрела туда же и когда недалеко от входа у забитой линии парковки встал на аварийках тот самый внедорожник, с отчаянием подумала где же психи из стопхама, когда они так нужны. Чай подали, а мы все смотрели на машину, из которой никто не выходил. Минут пятнадцать, а потом из салона все же вышли двое. Средних лет, представительного вида крепкие мужики.

— Таш? — позвала я, переводя на нее напряженный взгляд, когда они явно направлялись ко входу.

— Без паники, Жень, — ободряюще усмехнулась она мне, тут же переводя взгляд за меня и вежливо кивая явно уже вошедшим в кафе мужчинам.

Встала и пересела на стул рядом со мной, когда они подошли к столу. Один сел на ее место, второй остался стоять возле стола.

— Добрый день, Татьяна Игоревна. — Приветственно кивнул мужик напротив нас, склоняя голову и вглядываясь в лицо Таши, жестом упредив только тронувшуюся к нам официантку.

— Здравствуйте, — все так же вежливо отозвалась она. — Прошу прощения, не помню вашего имени.

— Петр Зиновьев. — Улыбнулся ей он. И посмотрел с укором, когда она вопросительно приподняла бровь, — Ров.

— Ах, да. Чем обязана? — отпив чай, ни грамма ни изменившись в лице, осведомился бывший первый секретарь Анохина.

— Что же вы так, о делах и о делах… — деланно пожурил ее Зиновьев, расслабленно откидываясь на стуле. Положил на спинку локоть, с нехорошим прищуром глядя в ровное лицо Таши, — быть может, ради приличия, представите свою подругу?

Таша улыбнулась ему, очень холодно, глядя на него именно так, как смотрела на Шеметова в банке и отрицательно повела головой, говоря этим совсем иное, нежели просто давая отказ.

— Жаль, — прицокнул языком Ров, со скепсисом глядя на нее, так же расслабленно откинувшуюся на немного отодвинутом от стола стуле. — Придется самому, — перевел взгляд на стоящего рядом со мной человека и произнес, — Вить, проводи девушку до автомобиля, тут не та атмосфера для знакомст…

Закончить он не успел, подавившись словом на выдохе, когда Таша молча и быстро подняла ногу, уперлась стопой в край столешницы и сильнейшим рывком толкнула от себя, врезав стол в Зиновьева, вместе со стулом прижимая того к стене.

— Руки от нее убрал, — под плеск чая и звон осколков на полу крайне спокойно порекомендовала Таша, глядя на застывшего Витю, только было тронувшего меня за отдернутый от него локоть, и через секунду она вновь посмотрела на прижатого к стене Зиновьева, сдавленно матерящегося, так как его локоть был стиснут между спинкой стула и стеной еще плотнее, чем он прижат к ней столешницей. Еще один сильнейший толчок ногой столешницы и Таша опустила ногу, вновь ровно усаживаясь на стуле и скрещивая предплечья на бедре.

Позади нас подала голос официантка и Витя, гневно глядя на не обращающую на него никакого внимания Ташу, не глядя показал официантке ксиву, а Ров, зло и сорвано дышащий, чуть склонившись к столу корпусом, зажав пострадавшую руку, глядя в глаза титанически спокойного первого секретаря, взявшего из емкости для приборов столовый нож, и вновь сложившую руки на бедре, выдавил:

— Я надеялся обойтись без подобного, Татьяна… Игоревна. — Метнул взгляд на Витю, тут же без церемоний вцепившегося в мое плечо и я покорно поднялась, уже собираясь провести коронный от моего Брюса Ли и взглядом умоляя Ташу не делать то, чего ради она, прохладно улыбнувшись, начала подниматься со стула, но я поняла, кому она звонила в такси и кто ей назвал адрес, до которого они доехать могли бы за максимально короткое время.

Обоняния коснулся запах парфюма кронпринца мгновением раньше того, как длинные тонкие пальцы стиснули горло Вити и Саня назидательно оповестил:

— С женщиной нужно обращаться так, как хотел бы, чтобы обращались с твоей дочерью, Бобер. — Стиснул его горло сильнее, оборвав ему дыхание и толкнул, заставив на шаг отступить назад, одновременно вставая передо мной так, чтобы полностью была за его спиной.

А я смотрела как Аркаша, приветливо улыбнувшись мне и забирая нож у садящейся на стул Таши, присаживается на край стола, вглядываясь в лицо Рва, сжавшего челюсть и исподлобья недобро глядящего на него.

— С женщиной? — прокашлявшись, улыбнулся Витя, со значением отложив свою ксиву на край стола и проводя рукой по покрасневшей шее. Глядя на Саню, стоящего перед ним, суицидально съехидничал, — не знал, что ты ими интересуешься.

Кронпринцы одновременно негромко и в унисон рассмеялись. Аркаша, протянув руку, сцапал фейсерские корочки. Раскрыл их и без интереса оглядывал, пока я усаживалась на стул, повинуясь просительному жесту Таши, тронувшей меня за локоть. И смотрела на Бобра, быстро теряющего спесь, когда Саня, прикусив нижнюю губу, окидывал его взглядом с ног до головы. Медленным, оценивающим, задерживаясь на бедрах, животе и плечах. Так мужчина смотрит на предлагающую ему себя сучку, и Витя вот такого явно не ожидал и слегка растерялся. Как и Ров, только хотевший что-то сказать, но так и оставшийся молчать. Потому что Саня принял решение — бросив задумчивое «на разок сойдешь» сделал стремительный шаг вперед. Перехват за предплечье инстинктивно было отступившего назад Вити, резкое выворачивание его руки, и рослый мужик рефлекторно склоняется вперед к столешнице, в которую спустя мгновение жестко втискивает его прохладно усмехнувшийся кронпринц. Прижимаясь бедрами к бедрам, обыденным тоном интересуясь:

— Хочешь, трахну как сучку, сучка?

— Тихо, Ров, — порекомендовал Аркаша, кинув перед только было встающим со стула Зиновьевым ксиву, ударившуюся о ребро его ладони на столе, и пришпиливая корочки ножом к столешнице рядом с его рукой. — Слыхал, может, мы отца недавно похоронили. Сейчас я и мой брат в самых разбитых чувствах, оттого и слегка неуравновешенные. Ты бы поосторожнее, что ли, а то, знаешь, яблочко от яблони и подобное… Сань, да хорош, Бобра сейчас Кондратий обнимет.

Старший кронпринц прыснул, отодвинулся от ягодиц Вити и произнес:

— Рано радуетесь, шакалы. Поклеп на Константина Юрьевича навели и уже завтра ему принесут слезные извинения за заморозку работы. — Склонился вперед, сильнее вывернув руку, как только Витя попытался оказать сопротивление. — У Константина Юрьевича возникнут к вам вопросы. Ты черный ход подготовь. Я слышал, что без подготовки больно.