Константа - Александра Лимова

«Уехала на встречу со старым приятелем. Не одна».

Сообразит. Должен. Спросит у охраны, коей я кратко обрисовала ситуацию. Через сорок минут тормознув в значительном отдалении от забегаловки, мы с Глебом, сидящим за рулем, терпеливо ждали, когда Леня зайдет в бар, быстро пробьет обстановку и сообщит в смс Глебу, что он на позиции. Как только это случилось я покинула автомобиль. Подтянув ворот пальто, пряча голую шею от резкого порыва ветра, стремительно зашагала к забегаловке. Внутри было многолюдно. Леню взглядом предусмотрительно не искала, с трудом протискиваясь вслед за официанткой среди занятых галдящей молодежью столиков к свободному, что был недалеко от бара. Огляделась в поисках Дениса. Кажется, еще не приехал, иначе явно бы перехватил на входе, который пересек через двадцать минут Глеб и, расположившись у бара, заказал себе пива, привычно погружаясь в телефон.

Я, вынув из сумочки свой мобильный, с облегчением засвидетельствовала, что сообщение Анохину все-таки доставлено и когда подняла взгляд на подошедшую официантку, ставящую передо мной кофе, ощутила обрыв в сердцебиении и дыхании, узрев на пороге знакомую фигуру. Стягивающую с лица очки и с головы бейсболку, оглядывая переполненный бар. Подняла руку, обратив на себя его внимание. Денис секунду смотрел мне в глаза и двинулся ко мне. Бухнулся рядом на полукруглый диванчик, глядя в столешницу. Когда пауза затягивалась, усмехнувшись, посмотрел на меня.

— Вот в пиздец втянул, да? — голос такой знакомый. Как и весь он.

Хохотнула, прикусывая губы.

— Главное — оба живы, Денис, — мой голос неожиданно глух, почти сиплый. Едва заметно дрогнувший.

— Веришь, нет, я иногда даже не рассчитывал, что живы останемся, не то что увидимся… — голос к концу понизился до шепота и в его глазах безумное утомление.

Придвинулась. Никогда прежде его не обнимала. У нас всегда была дистанция — учитель и его ученик и соответствующие этому отношения. Да. До того как случилось… все. Потянулась к невесело улыбнувшемуся человеку, когда-то спасшему жизнь моему брату. А после и мне. Когда не обязан был, но иначе не мог. Вбивавший сначала в меня кодекс, правила, нормы поведения там, где норм давно не было, предостерегающий от ошибок и ошибившийся сам, но сыгравший крупно и… чисто.

Обнял в ответ, протяжно выдыхая. Пряча слезы с ресниц в темной ткани ветровки на его плече, поняла, что-то сходное уже было… я видела что-то такое, ощущала это… Горечью внутри — Аркаша и Костя на кухне. Иной контекст, иные условия, но сходство есть. Оно точно есть и сжимает за грудиной до боли, когда лицом в плечо того, кто защищал. Умно, принципиально.

Постоянно.

Немного повел корпусом, призывая отстраниться, но удержал одной рукой на талии, а ладонью второй руки, локтем поставленной на спинку дивана, коснулся моего лица. И я растерялась от того как он смотрел в глаза. Неопределенно очень. Очень неоднозначно. Стирая большим пальцем влажную дорожку со щеки. Рефлекторно дернулась, но удержал. Настойчивее.

— Денис? — пробормотала почти в испуге

И его ладонь ушла с моего лица кзади, на затылок. Пальцами мне в волосы, рывком придвинул мое лицо к себе, и губы в губы.

Одеревенела. Полностью растерялась. Первая мысль — сейчас Глеб или Леня проломят ему голову. Протестующе дернулась, но он сжал в руках крепче и через секунду причина, по которой Денис все еще дышит, стала ясна:

— Мило.

Голос Кости.

Подтягивающего свободный стул от соседнего стола. Оседлав его и свесив скрещенные предплечья со спинки, с непроницаемым лицом и вежливой улыбкой на губах, переводил взгляд с шокированной меня на невозмутимого Дениса, снова развалившегося полубоком, распрямив руку на спинке дивана. Над моими плечами. Вскочила, с полным хаосом в голове глядя в плавленое золото глаз, впервые смотрящих на меня подобным образом — невербальная пощечина наотмашь и только усиление внутреннего ада от абсолютного неверия, что он мог воспринять так. Вот эту дичь и вот так!

— Блять, это не то… — подавилась словами, шокировано глядя на слегка усмехнувшегося мне Дениса, — что за…

— Нет, это именно то. — Улыбнулся Киселев, протягивая руку. Дернул за ткань юбки в районе ягодицы, усаживая меня на место, и перевел взгляд на Анохина, — Константину Юрьевичу пора узнать, что он поучаствовал в нашей афере века, Женя. — Спокойно и удовлетворенно, так же как и совет мне, уставившейся на него, скрипнув зубами и подчившись его, — помолчи, дорогая, этот театр больше ни к чему, ты отыграла прекрасно. — Подчинилась этому не потому, что нечего было сказать, а от того, что слов было так много, что они просто перекрывали сознание, а Денис, хищно мне улыбнувшись, перевел внимательный взгляд на внешне абсолютно спокойного Костю, — вы проиграли, Константин Юрьевич.

Костя, все так же вежливо улыбаясь, сглотнул. Легкая бледность лица. И молниеносный выброс руки, перехватившей Дениса за предплечье, расслабленно лежащее на столе. Краткий сильный и резкий рывок со сдвижением стола, еще секунда и в ошарашенной тишине бара Костя прижимает Дениса спиной к стене, приподнимая подбородок и чуть прищурено глядя в так же прищуренные глаза.

Я резко встала и хотела шагнуть к ним, но остановилась, потому что передо мной вырос Зеля. Нехорошим взглядом усадивший меня на место. Неверие, абсолютное неверие в происходящее и легкий ручеек рациональности, пока слабо тушащий внутренне пожарище смятения, когда Костя склонил голову к уху Дениса, а я прочитала по его едва шевельнувшимся губам: «сколько?». И Денис сжал его кисть. Тремя пальцами, немного отстранив указательный и средний. Почти сразу за этим снова по едва шевелящимся губам Кости: «сейчас ударю, ты — без сознания». Денис, на мгновение твердо сжав челюсть, с силой оттолкнул от себя Костю. Вернее, сделал вид, когда люди Анохина перехватывали внезапных добровольцев и сотрудников заведения, спешащих на разборку с громкими призывами. Костя отступил на шаг назад и ударил Дениса ребром ладони в шею. Лишь через секунду поняла, что не в болевую точку, что бил ниже, в основание шеи, когда сзади уже шла суматоха. Три пальца Дениса, несколько секунд назад сжимавшие кисть Кости, сейчас заверили меня, что не только я была с сопровождением. Стало понятно для чего люди Анохина со спешащими миротворцами вели себя жестко, едва не провоцируя потасовку в загудевшем заведении, когда Костя перехватывал за руку сползающего по стене Дениса, взваливая его на плечо, а Зеля с непроницаемым лицом грубо рванул меня за локоть, поднимая на ноги и волоча за собой на выход. К автомобилю, фактически упершемуся передним бампером в ступени. Позади на аварийках машина сопровождения, в которую торопливо загружались бородатые джентельмены, пока Костя фактически зашвыривал Дениса на заднее сидение, без особых церемоний подпихнув ногой, чтобы сесть рядом. Зеля так же не церемонясь затолкнул меня на переднее пассажирское. Быстро обошел внедорожник, чтобы сесть за руль и так резко сдать назад, что едва не зацепил торопливо отъезжающий автомобиль сопровождения.

Я, обернувшись на сидении, встав на него коленями, смотрела, как усаживающийся Денис кивает Косте, тронувшему пальцем свое ухо, напряженно глядя на него. Киселев торопливо извлек телефон из кармана джинс и, открыв окно, швырнул его на улицу под последовательное рявканье обоих, Костиного: «телефон, быстро!» и презрительное Денисово «ага, сейчас, блядь!». Неуместно истерично хихикнула, глядя как Денис, избавившись от прослушки, закрывает окно и теперь полноценно понимая, почему все Анохинские машины предусмотрительно тонированы. В городе камер, способных по уровню и качеству слежки заставить отсасывать всевидящее око Саурона, с их стилем жизни это очень практичная мера.