Что было, что будет... - Даниэла Стил

– Может, попросим кого-нибудь из друзей Чарли? –предложила Олимпия, но Вероника твердо заявила, что решит все сама. Пока надобыло радоваться и тому, что она вообще согласилась участвовать в этомпразднике, а давить на нее по поводу кандидатуры сопровождающего в этойситуации было довольно рискованно. Олимпия решила больше не вмешиваться. Покрайней мере, до поры до времени.

Единственным, кто по-прежнему твердо стоял на своей позиции,был Гарри. Он даже обсуждать эту тему отказывался. Он был, похоже, разочаровантем, что Вероника уступила давлению, но признал, что ей ничего другого неоставалось перед лицом позиции отца. Чтобы не создавать серьезных проблемматери, она вынуждена была подчиниться.

Его же собственный отказ от участия в мероприятии никому несоздавал проблем. При каждом удобном случае Гарри давал понять, что никакаясила на свете не заставит его ехать на Аркады. В этом вопросе Гарри проявлялнесвойственное ему упрямство. Видимо, отказ от участия в мероприятии он считалделом принципа.

Прежде чем отправиться к началу нового учебного года вДартмут, Чарли несколько раз пытался поговорить с Гарри на эту тему, но все егопопытки ни к чему не привели.

В воскресенье накануне отъезда старшего сына в колледжОлимпия повела его обедать в ресторан. Летние каникулы сказались на молодомчеловеке самым положительным образом, он выглядел отдохнувшим и спокойным.Казалось, Чарли преодолел то состояние душевного беспокойства и угнетенности,которое Олимпия заметила у сына в начале лета. Ее волнение за него постепенноулеглось. Чарли много общался с друзьями, говорил, что с нетерпением ждетнового учебного года, а следующей осенью он намеревался продолжить образованиена теологическом факультете. Правда, он поговаривал и о дипломе в Оксфорде и отом, что хорошо бы взять в колледже академический отпуск и уехать на целый годпутешествовать. Был и еще один вариант – пойти работать в компанию отцасокурсника Чарли, с которым он делил комнату в студенческом кампусе. Компаниянаходилась в Сан-Франциско. Пока Чарли еще не решил, какой вариант предпочесть,но все они казались Олимпии с Гарри заслуживающими внимания.

Олимпия прекрасно понимала, как сложно сделать правильныйвыбор в таком юном возрасте. Ей до сих пор не верилось, что ее первенец ужестал взрослым и должен идти в жизни собственной дорогой. Счастье, что Чарлиразумный парень и учится хорошо, к тому же умеет нравиться людям. А то, что онне может еще определиться, – дело понятное. В разговоре за обедом он сказалОлимпии и о том, что ему нравится и преподавательская работа. Одним словом,Чарли пребывал в растерянности. Но что могла посоветовать ему мать?! Пустьрешает сам, в конце концов, никогда не поздно все начать сначала, ведь Чарлитак молод и впереди у него целая жизнь.

– Бедняжка! – вздыхала Олимпия. – Не хотелабы я оказаться на его месте, снова стать перед выбором пути. – Этотразговор с мужем состоялся у Олимпии вечером того дня, когда она ходила с Чарлиобедать. – Он просто разрывается на части – и того хочется, и этого. Чонсихочет, чтобы Чарли, как и его отец когда-то, ехал в Ньюпорт и работал бы таминструктором по поло. Ничего себе перспектива после Дартмута! Слава богу, этопредложение Чарли всерьез даже не рассматривал.

Чарли не рассматривал всерьез и работу в банке отца вНью-Йорке. Эти варианты он для себя решительно отмел. Чарли явно не хотелсвязывать себя с отцом деловыми отношениями. Гарри считал, что Чарли надо идтив Оксфорд, Олимпии же больше нравился вариант работы в Сан-Франциско. Онасчитала, что сыну полезно будет начать все с чистого листа, не ожидая поддержки– пусть и номинальной – папочки. А сам Чарли находился в метаниях. Гарри жеагитировал за продолжение учебы на юридическом факультете. Чарли, однако, этопредложение решительно отверг. Все-таки духовная стезя по-прежнему больше егопривлекала.

– Не могу себе представить его в ролисвященника, – признавалась Олимпия мужу, хотя из всей семьи старший сын,безусловно, был самым религиозным.

– Кто знает, ему, возможно, это как разподойдет, – говорил Гарри задумчиво. – Только вот денег этим незаработаешь. Ты меня знаешь, Олимпия, я человек не прагматичный, но лучше бы онвыбрал что-нибудь более надежное и перспективное с точки зрения финансовойвыгоды.

В этом смысле им обоим более привлекательной казалась работав Сан-Франциско. Речь шла о компьютерной фирме в Пало-Альто, и Олимпиясоветовала сыну подумать об этом серьезно. После Рождества и участия с сестрамив бале дебютанток Чарли собирался погостить у своего товарища и поближепознакомиться с его отцом и вероятной работой. А Гарри и Олимпиязапланировали провести с детьми рождественские каникулы на горном курорте вАспене и уже предвкушали интересную поездку. А перед балом, еще в Нью-Йорке,предстояло отметить Хануку.

Проводив Чарли, Олимпия на следующий день повезла помагазинам Фриду. Они облазили «Сакс» и «Бергдорф», прежде чем в «Барниз» нашлинаряды, которые обеим показались идеально подходящими и к торжеству, и квозрасту. Олимпия выбрала себе темно-синее атласное платье с легким, в тон,шарфом, а Фрида – черное бархатное платье с длинным рукавом и под горло,строгое, но элегантное, без лишних украшений и легкомысленной отделки, нобезупречно скроенное и сшитое.

Довольные удачными покупками, они вернулись к Фриде и, какдве подружки, скинув туфли, весело болтали за чаем. Фриду предстоящее светскоемероприятие воодушевляло с каждым днем все больше. Теперь, когда вопрос с еенарядом был решен, она уже ждала этого дня с плохо скрываемым нетерпением. Онаподелилась с Олимпией, что наденет сережки с бриллиантами, подаренные сыном иневесткой на ее семидесятипятилетие, а также нитку жемчуга – давнишний подарокпокойного мужа.

Олимпия одобрительно кивнула, радуясь, что свекровь такоживлена, а потом вдруг заговорила совсем о другом.

– Беспокоит меня Чарли, – сказала она неожиданно,чувствуя себя как дома на уютной кухне Фриды.

В квартире свекрови, как всегда, царил идеальный порядок,она гордилась тем, что до сих пор сама поддерживает его. Наделенная независимымхарактером, она категорически отвергала любую помощь со стороны сына, хотя онто и дело предлагал матери свои услуги.

– У мальчишки столько планов на будущее, что он и самне знает, что предпочесть – глаза разбегаются.

– Он еще молод, есть время найти себя. А как у негосейчас с отцом отношения складываются?

Фрида знала, что все пятнадцать лет после развода родителейЧарли все больше отдаляется от отца. Чонси неизменно вызывал его разочарование.Да Чонси и сам не думал скрывать, что куда больше его занимают три дочери отнового брака, нежели судьбы старших детей. Девочек такое отношение отца какбудто не трогало, а вот Чарли переживал безразличие Чонси весьма болезненно.Гарри во всем старался служить ему опорой, но это, увы, не компенсировало юношеотсутствия отцовского тепла. Чонси и не думал вникать в переживания мальчика.Это было вполне в его духе. Поверхностный, неспособный на длительнуюпривязанность и ненавидящий любую форму ответственности. Все, что не доставлялоудовольствия и требовало спуститься из седла, он отвергал. Чонси, например,всегда хотел, чтобы старший сын играл в поло, и нежелание парня выполнить волюотца служило источником постоянного раздражения Чонси.