Что было, что будет... - Даниэла Стил

Как бы ни огорчалась из-за этого жена, Гарри твердовознамерился своим бойкотом выразить протест против мероприятия, которое считалрасистским и дискриминационным. Впервые в жизни он осознанно шел против ееволи, твердо решив ни под каким видом не поступаться собственными принципами.На самом же деле его участие или неучастие если кого и трогало, то толькоОлимпию и его близких.

Главная новость этих дней прозвучала в субботу из устВирджинии. Она долго размышляла, стоит ли откровенничать с близкими, но послезадушевной беседы с матерью решила открыться и остальным. От мамы у нее никогдане было тайн. Джинни вообще не могла долго хранить даже самые сокровенные своисекреты.

Олимпия и сама почувствовала, что с Джинни что-топроисходит, но, поскольку они теперь виделись редко, дочери было нелегковыбрать подходящий момент для разговора. Сегодня после завтрака такаявозможность представилась, и она наконец излила свою душу.

Она призналась, что влюблена в одного мальчика в колледже.Он необыкновенный, самый лучший из всех! И он тоже, как и Джеф Адамс, которыйбудет сопровождать на бал Веронику, классно играет в футбол. Зовут его Стив, иВирджиния от него без ума – в отличие от сестры, которой ее парень хотя инравится, но их отношения больше чем на дружеские пока не тянут.

Джинни сообщила, что они со Стивом встречаются уже тримесяца по нескольку раз в неделю. Она спросила разрешения у матери тожепригласить его на бал. Олимпия пообещала оставить и для Стива место – оназарезервировала целый стол. Джинни пришла в восторг. Брат будет исполнять рольее официального спутника, что не исключает присутствия Стива тоже.

Джинни рассказала, что ее друг из Бостона, из оченьреспектабельной семьи. И он тоже близнец, его брат учится в Дьюке. По словамДжинни выходило, что Стив – лучший парень в их колледже.

Днем Олимпия поделилась новостью с Гарри. Она была рада задочь, боялась лишь одного – что увлечение Джинни скажется на ее учебе. Но Джиннив разговоре успокоила мать – Джинни и Стив занимались в одной группе и многовремени проводили в библиотеке, когда Стив был свободен от тренировок.

– Она влюблена в него без памяти, – рассказывалаОлимпия мужу. – Боюсь, Джинни совсем потеряет голову, а ведь она тольконачала учебу. – Но в душе Олимпия была рада.

В старших классах у Джинни было несколько романов. Обычноони длились недолго, она часто меняла парней. Вероника, напротив, всегда долгораскачивалась и не спешила заводить серьезные отношения. К юношам онапредъявляла серьезные требования. Она была интеллектуалкой, к тому же болееосторожной и недоверчивой по натуре. Так похожие внешне, сестры разительноотличались по характеру и интересам.

Вечером Олимпия спросила у Вероники про приятеля сестры, нота без всякого энтузиазма сказала только, что он «ничего».

– Не похоже, чтобы ты была в восторге, –забеспокоилась Олимпия.

Зная, что Вероника не страдает завистливым характером, онастала сомневаться, так ли все радужно на самом ??еле, как расписывает Джинни.Может, она ослеплена любовью и многого не видит?

– Да нет, Стив – нормальный парень, первый красавец вколледже – по крайней мере, он сам так о себе думает. Девчонки вокруг него таки вьются. Самодовольный тип, по-моему. – Вероника по-прежнему подходила кпротивоположному полу со строгими мерками.

– А он так же сильно влюблен в Джинни, как она внего? – продолжала допытываться Олимпия.

– Говорит, что да, – сухо ответила дочь. Такойответ был вполне в ее духе. Она никогда не теряла голову, как ее пылкая сестра,ничего не делала сгоряча и придерживалась принципа «поживем – увидим». – Яне люблю таких красавчиков, что-то в них есть ненадежное. Впрочем, он изприличной семьи и совсем не дурак.

Сама же Вероника предпочитала парней неординарных,интересных собеседников – словом, тех, кто привлекает не внешностью, а богатымвнутренним содержанием. Джинни же всегда встречалась с писаными красавцами. Вопределенном плане ее ухажеры напоминали Олимпии ее первого мужа, и она дажеопасалась, что в подсознании Вирджинии прочно запечатлелся образ ее отца.Учитывая безответственную натуру Чонси, это пугало Олимпию. А в этого Стивадевочка, похоже, влюблена до беспамятства.

Джинни призналась матери, что спит со Стивом, но заверила,что они всегда предохраняются. И все же безграничное увлечение дочери тревожилоОлимпию, особенно после характеристики, данной Стиву Вероникой.

– У меня такое впечатление, что он тебенесимпатичен, – сказала Олимпия Веронике. – Так ведь?

– Да нет, ничего не имею против. Но я от него не ввосторге. К тому же я слышала, что он девчонок меняет, как перчатки. Не хочу,чтобы он разбил Джинни сердце.

Вероника искренне тревожилась за сестру, но не хотелапоказать своего беспокойства матери. Она хорошо знала, что, если уж Джиннивбила что-то себе в голову, переубедить ее – пустая затея. И так – во всем.Веронике тоже упрямства не занимать, но у нее оно обычно проявлялось иначе – втвердости принципов и убеждений.

– А уж как я не хочу, – вздохнула Олимпия. Джинни,судя по всему, уже неслась вперед на всех парусах. – Пожалуйста, Вер,прошу тебя – пригляди за сестрой. И, если понадобится, постарайся ееурезонить, – заговорщически шепнула Олимпия, а Вероника в ответ закатилаглаза.

– Скажешь тоже! Ты же, мам, знаешь, – с нашейДжинни такие вещи не проходят. Когда это она слушала чужие советы?! А теперь,когда она по уши втрескалась, и подавно не станет!

И действительно, Джинни если и принимала помощь, то лишькогда дело доходило до зализывания ран. Она уж если падала, то во весь рост.Разрыв любых отношений становился для нее равносилен концу света. Может быть,именно пример сестры и повлиял на Веронику, не позволявшую себе серьезныхувлечений. А может, дело было в ее более спокойном темпераменте и характере.Вероника была более волевой и уравновешенной и умела обуздать свои эмоции. Вовсяком случае, так считала Олимпия, а уж она-то знала своих дочерей.

– А у тебя как дела? У вас с этим Джефом отношениясерьезные? Он нравится тебе?

– Да ничего особенного, – небрежно отвечаладочь. – Я пока не настроена ни на что серьезное, кроме учебы, так что,мам, не переживай.

В вопросах личной жизни Вероника всегда была оченьзамкнутой, ни с матерью, ни даже с сестрой она не откровенничала. Решения, каки ее брат, принимала всегда сама. В этом смысле она и Чарли скорее пошли вотца, чем в мать. Джинни и Олимпия были куда более открытыми и не стеснялисьвыкладывать все, что у них на душе. У Олимпии секреты не задерживались,вот и Джинни такая же, душа нараспашку.

– Нормальный парень. Всего лишь приятель, – без энтузиазмапродолжала Вероника.

– А почему ты его на бал пригласила? – спросилаОлимпия, желая все-таки разузнать хоть что-то о друге своей дочери.