Что было, что будет... - Даниэла Стил

Во время каникул Чарли встречался с друзьями, ходил ссестрами на тусовки и даже согласился пойти на свидание с одной из подругВероники, съездил с Максом в Центральный парк погонять мяч, а с наступлениемжары повез на Лонг-Айленд на море. Внешне все было как обычно, Чарли ни дня несидел на месте, но Олимпия чувствовала, что с сыном не все в порядке, итревожилась за него. Сын был каким-то притихшим, отстраненным и поникшим.Вскоре Чарли должен был ехать в летний лагерь в Колорадо и всем говорил, чтождет не дождется отъезда.

Олимпия не могла себе представить, что гнетет ее старшегосына. Но и приставать к нему с расспросами, зная характер Чарли, не решалась.

Как-то в субботу утром, отправившись с мужем на теннисныйкорт, Олимпия сказала Гарри о своей тревоге. Чарли в этот раз остался дома сМаксом, отпустив их поиграть. Они обожали играть в теннис или сквош. Тем болеечто для Олимпии и Гарри это была почти единственная возможность побыть наедине.Им нечасто доводилось оставаться вдвоем, ведь почти все вечера и выходные онипроводили с сынишкой, поэтому каждая такая возможность была на вес золота. Носейчас, когда Чарли был дома, у них появилась бесплатная нянька – тот всегда сготовностью вызывался побыть с братом.

– Я ничего не заметил, – отвечал Гарри, вытираявспотевшее лицо полотенцем. Он выиграл матч, но с небольшим отрывом. Обамастерски играли в теннис и находились в отличной форме. Сетования Олимпии нато, что старший сын как будто не в своей тарелке, его удивили. – Мнепоказалось, все как всегда. С чего ты взяла, что у него проблемы?

– Пожалуй, ничего определенного, но я же вижу, что его что-тотяготит. Я замечаю, когда он думает, что никто на него не смотрит, вид у неготакой подавленный, а иногда встревоженный. Не могу понять, в чем дело. Может,ему учиться разонравилось? Или это дела сердечные?

– Олли, а может, ты все напридумывала? Мало ли о чемможет думать молодой человек?! Тем более что Чарли всегда был склонен кфилософствованию. Он – человек не поверхностный, и потом, может же он хотя быдома быть самим собой, не так ли? – Гарри наклонился к жене и поцеловалее. – Хорошая была игра, правда?

– Еще бы! – Олимпия улыбнулась в ответ и прижаласьк Гарри. – Ты же выиграл. Ты, когда выигрываешь, всегда доволен игрой.

– Зато в прошлый раз в сквош ты меня сделала!

– Только потому, что ты потянул ногу. А так ты не даешьмне ни малейшего шанса. В сквош ты намного сильнее меня.

Зато она лучше играла в теннис. Впрочем, спортивные амбициибыли чужды Олимпии. Для нее гораздо важнее было то, что и ей, и Гаррипо-прежнему хотелось быть вместе, быть вдвоем. Спустя столько лет их чувстванисколько не остыли.

– А ты сильнее меня профессионально, – сказалвдруг Гарри, и Олимпия удивилась. Никогда раньше Гарри ее не хвалил.

– Да нет, не говори глупостей. Это ты превосходныйадвокат! Просто ты утешаешь меня после проигрыша. Я все поняла – это грубаялесть.

– Ничего подобного! Ты действительно стала лучшимадвокатом. Ты и студенткой была способной, мне ли не знать! Ты умеешь работатьвдумчиво, основательно, скрупулезно и при этом сохраняешь творческий подход.Иногда ты просто творишь чудеса. Я восхищаюсь твоими успехами. Когда я былпрактикующим адвокатом, я тоже старался работать методично, но мне всегданедоставало этой творческой жилки. Ты же порой действуешь почти вдохновенно.

– Ого! Ты это серьезно? – Олимпия взглянула намужа с признательностью, такой комплимент из его уст она слышала впервые.

– Абсолютно. Если мне понадобится совет юриста, яобращусь к тебе. А вот теннису учиться я бы у тебя, наверное, не стал.

Олимпия легонько ткнула мужа в бок, а он в ответ крепкопоцеловал ее. Как же ей повезло с мужем! За все прожитые вместе годы у нихпрактически не было разногласий, а случай с приглашением на бал был скорееисключением. Гарри остался, насколько могла убедиться Олимпия, при своеммнении, но она решила пока к нему не приставать. Благо, времени впередиоставалось еще много.

По дороге домой она снова заговорила о Чарли:

– Интуиция мне подсказывает, что его что-то гложет, онпросто не хочет об этом говорить.

– Если все так и есть, в конце концов он сам заговоритс тобой, – заверил ее Гарри. – Всегда же так было, ты же знаешь.

Гарри хорошо знал, насколько близкие отношения связываютОлимпию со старшим сыном. Впрочем, его Олимпия обладала всеми мыслимымидостоинствами. Ему все в ней нравилось как в самом начале их совместной жизни,так и теперь. Точно так же, как и в ней за все эти годы не угасла любовь иуважение к своему избраннику. И еще Гарри знал, что обычно в отношениях сдетьми чутье Олимпию не обманывает. И раз ей кажется, что с Чарли что-то нетак, скорее всего, причина для волнений все же есть.

– Может, у него несчастная любовь? – предположилГарри.

Олимпия знала, что в последнее время ее сын не был никемсерьезно увлечен. Чарли – не затворник, и интересы у него весьма разнообразные,но постоянной девушки у него точно не было.

– Не думаю, что дело в девчонках. Мне кажется, тутчто-то посерьезнее. Но что это может быть за проблема – ума не приложу.

– Во всяком случае, работа в лагере пойдет ему напользу, – успокаивал жену Гарри.

А в это время Чарли самозабвенно предавался игре с младшимбратом. Из-за дверей доносились шум и воинственные крики.

Чарли играл с Максом в ковбоев и индейцев, для боевойраскраски Чарли использовал зубную пасту и губную помаду матери.

При виде их физиономий Олимпия расхохоталась. Макс, вшортиках и ковбойской шляпе, носился по дому, целясь в сводного брата изигрушечного ружья. Гарри тоже включился в игру, а Олимпия сразу пошла на кухнюготовить ленч. Хорошее настроение не покидало членов семьи все утро.

А спустя несколько дней из Дартмута пришел счет отпсихотерапевта. Олимпия заволновалась. Она осторожно задала вопрос Чарли, нотот успокоил мать, заверив, что с ним все в порядке. Чарли сказал, что веснойпокончил жизнь самоубийством один его друг и сначала это на него оченьподействовало, но теперь все позади. Услышав это, Олимпия встревожилась ещебольше, но виду не подала. Она в свое время перечитала немало книг попсихологии переходного возраста и знала, что случаи, когда молодые люди безвсяких внешних причин, вдруг неожиданно для всех совершают самоубийство, не такуж и редки. Она, конечно, думала и о погибшем юноше, но тревога за сына неоставляла ее.

Когда Олимпия поделилась своими страхами с Гарри, тотзаметил, что у нее вконец расшатались нервы и что сам факт, что Чарли обратилсяк психотерапевту, уже обнадеживает. Плохо кончают обычно те, кто не идет запомощью. И потом – нет никакой связи между тем, что сделал приятель Чарли, исамим Чарли. Вполне естественно, что эта трагедия отразилась на психологическомсостоянии юноши, но со временем все забудется. Олимпия согласно кивала головой,слушая Гарри, но покоя ее сердцу его слова не принесли. После этого несколькораз Чарли с отчимом играли по выходным в гольф, а однажды он приехал к Гарри вофис, и они вместе отправились обедать. Тогда Чарли и сказал, что его всерьезпривлекает богословие и он даже подумывает после окончания университета принятьсан. Гарри считал, что интерес Чарли к теологии остался в прошлом, но, каквидно, он ошибался. Он всегда знал, что Чарли умеет заглянуть в душу другогочеловека и частенько находит выход из самых деликатных положений. Кто знает,может быть, мальчик примет правильное решение?! Но как к этому отнесетсяОлимпия?