Как приручить герцогиню - Меган Фрэмптон

– Мне нравится считать себя опытным боксером, – произнес он. – Сегодня, вероятно, я добился не самого лучшего результата поединка.

Николас почувствовал, что Изабелл отступила, и открыл глаза. Она выглядела шокированной, если, конечно, столь идеальное создание может так выглядеть.

– Ты хочешь сказать, что позволил сделать это с собой? – тихо переспросила она. – Намеренно?

Ему захотелось расхохотаться. Уж слишком потрясенной она казалась. Но Николас понял, что его смех отпугнет ее еще больше, чем синяки и кровь на лице.

– Да, так уж вышло. – Он поднял руку, желая потереть ноющую челюсть. – Ты не могла бы налить мне виски? – попросил он.

Она удержала его руку.

– Не дотрагивайся до лица, пока я не закончу, – велела Изабелл довольно-таки властным тоном и, как не преминул отметить Николас, виски ему не налила. – Трудно поверить, что нормальный человек может захотеть, чтобы с ним сделали такое, хотя, конечно, я не мужчина.

Взгляд Николаса скользнул по ее прекрасному лицу и полным губам, которые в тот момент были сжаты в тонкую линию, по изящной шее, груди, тонкой талии, бедрам.

– Нет, ты совершенно определенно не мужчина, – сообщил он, причем его голос за последние несколько минут стал хриплым.

Изабелл вспыхнула, но продолжила обрабатывать его раны. Она обмакивала мягкую ткань в горячую воду и осторожно смывала кровь и грязь. Николас несколько раз поморщился, хотя и знал, что полученные раны – не самое худшее. Он не сумел добиться результата, к которому стремился – не смог уменьшить желание, заставить себя хотеть ее меньше. Он все так же жаждал ее получить, как трофей его личной войны, перебросить через плечо, отнести в спальню и заниматься с ней любовью, пока они оба не достигнут полного изнеможения.

Но это было невозможно.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросил он, когда она закончила промывать раны и бросила тряпку в воду.

Изабелл замерла.

– Я не знаю. У меня нет никаких планов. Я надеялась, то есть я предполагала, что мы проведем этот день вместе. – Да. Большинство молодых пар, которые до свадьбы успевали, по крайней мере, познакомиться друг с другом, после свадьбы уезжали на медовый месяц.

Для Николаса ее слова стали весьма болезненным ударом. Он уже успел изрядно начудить в этом браке, а они женаты всего двадцать четыре часа. Что же можно натворить за двадцать четыре дня? Или двадцать четыре года?

– Превосходный план, – ответил Николас, как будто думал только об этом и лишь искал возможности с ней поговорить.

– Ты об этом даже не думал? – спросила Изабелл тихим безучастным голосом. Она отошла от мужа и снова уставилась на ковер. Ну да. Теперь она во всех подробностях рассмотрит этот ковер. Тот, что висит в ее спальне, – уже прочитанная книга.

Она никак этого не показала, но Николас понял, что обидел ее.

– Да, это так, но лишь потому, что хотел посоветоваться с тобой. Разве не так должны поступать женатые люди? Советоваться друг с другом?

Он понятия не имел, что должны делать или что не делать женатые люди. Он был совсем маленьким, когда умер его отец. Но звучало это неплохо.

Изабелл слегка расслабилась, так что, вероятно, он выбрал правильную тактику.

– Разумно. Так что мы будем делать?

Николас не ожидал, что вопрос так быстро вернется к нему. Он вспомнил, чем занимался до того, как женился: посещал боксерский клуб, заведения с сомнительной репутацией, катался на лошади или сидел дома и читал романы с продолжением.

– Ты не хотела бы покататься в парке?

Красивое лицо Изабелл озарилось радостью.

– Это было бы чудесно. Я пойду переоденусь.

– Хорошо, – ответил Николас.

Они поедут кататься в коляске, поговорят о самых разных вещах, не связанных с боксом или соитием, и он сможет узнать свою жену лучше. Жаль только, что он не может заставить себя не думать о ней постоянно. Тогда все было бы отлично. Или нет.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

Принцесса Джейн вскоре привыкла к жизни в замке принца, хотя эта жизнь была так не похожа на ту, что она вела раньше. По утрам ее будили голоса птиц в ярких сказочных оперениях, ей прислуживали одновременно пять служанок, не меньше. Она ела экзотические фрукты, подобных которым никогда не видела, и спасалась от жары в прохладном бассейне, которым не пользовался никто, кроме нее.

Но она не могла привыкнуть к своему мужу. Он нечасто разговаривал с ней, но всякий раз о чем-нибудь спрашивал ее, не позволяя ей задавать вопросы.

Она поняла, что с ним связана какая-то тайна, но сама не знала, хочется ли ей эту тайну раскрыть, или лучше оставить все, как есть.

А вдруг ее муж опасен, ведь именно таким он ей и показался при их первой встрече? А что если она влюбится в него? Как ей решить, чего она хочет, когда речь идет о нем?

Принцесса и негодяй

Глава 9

Изабелл торопливо поднималась по лестнице, чувствуя странное возбуждение. В ее супруге – герцоге – было что-то… чужеземное. Нет, не в том смысле, что он был иностранцем. Она была абсолютно уверена в его английском происхождении. Просто он был для нее terra incognita – неизвестной землей.

Он отличался от всех, кого она встречала. Мужчины, с которыми она знакомилась во время сезонов, равно как и прежний недоброй памяти герцог, не были такими сильными личностями, как ее супруг. Он был обольстительным и пугающим. По крайней мере, ее он пугал. Из сведений, которые сообщила ей Маргарет, Изабелл знала, что у него не было недостатка в женском внимании.

А почему нет? Николас красив, обольстителен, обладает низким бархатным голосом, который непонятным образом воздействует на ее тело. И еще он пахнет, как сливовый пудинг.

Да, она радовалась перспективе покататься с ним в парке. Она же должна разобраться, за кого вышла замуж. Пока ей точно известно, что он красив, имеет приятный голос, умеет наносить и получать удары.

Последнее не должно было ее волновать, но, тем не менее, взволновало чрезвычайно. Было бы интересно – даже захватывающе – взглянуть на него во время боксерского поединка. Ей было известно, что джентльмены, даже герцоги, не носят рубашек, жилетов и галстуков, когда боксируют. Изабелл не знала, что в это время на них надето, но не сомневалась: одежды на них намного меньше, чем обычно.

Это ее интриговало. И возбуждало.

Она не могла назвать себя похотливым животным, но все же ей хотелось повести себя с ним чуть-чуть непристойно.

Правда, он может не чувствовать того же. И не исключено, что никогда не почувствует.

Изабелл не была тщеславной, но знала, что красива. Родители много лет твердили ей, что красота – ее единственное достоинство. Тогда в чем проблема? Быть может, у него связь с одной из бывших любовниц? А если у него и сейчас есть женщина? Что тогда делать ей, герцогине? Это следовало обдумать.