Как приручить герцогиню - Меган Фрэмптон

Изабелл ответила соответствующим тоном.

– Я думаю, что в дождь мокро. Но это не значит, что я нахожу дождливые дни неприятными.

– Я тоже. – Он снова взял жену за руку, и их пальцы сплелись. – Мне кажется, что основа хорошего брака – по крайней мере, мне так говорили – это общие интересы жены и мужа. Еще важно, чтобы по другим вопросам они умели находить обоюдно устраивающий их компромисс.

Его рука была восхитительно теплой. Неожиданно Изабелл показалось, что их только двое во всем мире, и пока он держит ее за руку, она готова идти за ним куда угодно.

Опасное чувство. Ничего подобного она раньше не испытывала.

Николас сам не знал, что говорит. Но, по крайней мере, она слегка оттаяла, и держать ее за руку было приятно. Хотя, стоило ему взять ее за руку, как у него моментально появлялось непреодолимое желание прикоснуться к ней в другом месте.

Хотя, если быть честным, он не смог бы об этом не думать, даже если бы она находилась в другом конце Букингемского дворца, помещенная в футляр изо льда.

– Что тебе нравится? – спросила она. Теперь он понимал разницу между ее очень вежливым голосом – таким она говорила в обществе – и просто вежливой беседой. Он был ей очень признателен за то, что для него она выбрала простую вежливость. Подчеркнутой вежливости высшего общества он бы не вынес.

Можно не сомневаться, что он сразу попытался представить, как будет звучать ее голос в порыве страсти – когда она станет просить его прикоснуться к ней в том или ином месте, или когда она скажет, что предпочитает в постели.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Николас почувствовал возбуждение. Надо же, в общественном месте! Он поерзал на сиденье, надеясь, что она ничего не заметит и не испугается.

– Раньше никто никогда не интересовался моими предпочтениями… впрочем, моим мнением тоже. Кроме моей сестры.

О сестре она говорила совсем другим голосом – мягким, почти нежным, полным любви.

– Значит, ты любишь свою сестру? – Николас намеревался для начала разговорить ее. Пусть дает простые ответы на простые вопросы, а потом можно будет перейти к более сложным, если не сказать, тяжелым.

«Тебе нравится, когда я трогаю тебя здесь? Какая поза для тебя лучше? Сделаем это снова?»

– Да, – ответила Изабелл, и ее голос звучал довольно-таки уверенно. – Ее зовут Маргарет. Ты видел ее на свадьбе.

Николас порылся в памяти, стараясь извлечь оттуда образы женщин, присутствовавших на бракосочетании.

– Темноволосая девушка, сидевшая рядом с твоими родителями?

– Да, это она, Маргарет, моя младшая сестра и лучший друг.

– Если хочешь, мы можем пригласить ее на обед без твоих родителей.

Изабелл ахнула и тут же прикрыла рот ладонью. Неподобающий звук.

– Боже правый! Но ведь мои родители придут в ярость! – Она сделала паузу и решительно покачала головой. – Нет, это невозможно. Маргарет живет с ними. Я не хочу создавать ей проблемы.

Судя по ее тону, проблемы уже были. Не то чтобы он был высокого мнения о своих новых родственниках – очень уж откровенно они им манипулировали. Оказывается, не только им. Еще одно звено, объединяющее его с супругой.

– Но ты так и не ответил на мой вопрос. – Она снова вернулась к вежливой беседе. – Что тебе нравится?

«До этого момента мне было очень легко ответить на этот вопрос. В подходящей компании, разумеется».

Правда, Николас пока не решил, должен ли он ругать себя за это или хвалить.

– Я люблю хорошее вино, верховую езду, чтение романов с продолжением в газетах. Но о последнем тебе уже известно. Даже мой брат не знает об этой моей маленькой слабости. – Грифф никогда не упустил бы возможности поддразнить его, а ему и так хватает тычков от брата, всегда упрекавшего его в полном отсутствии серьезности.

Но когда у тебя достаточно женщин, вина и бокса, кому нужна серьезность?

Конечно, все это было до того, как, благодаря необъяснимому капризу судьбы, он получил высокий титул, огромную ответственность и жену.

Внезапно Николас понял: а ведь они беседуют. То, что между ними происходит, можно назвать самой настоящей беседой. Такие ведут люди, которых жизнь свела вместе навсегда.

– Мне нравится катание в коляске в парке. Я люблю лошадей. Красивых резвых лошадей. – Она высвободила руку и указала на их смирную лошадку.

Что это? Неужели попытка пошутить?

– А вино?

Изабелл пожала плечами.

– У меня не было возможности оценить этот продукт. Мама всегда говорила, что юная леди не должна увлекаться вином.

Пусть мать Изабелл в этом вопросе была права – некоторые самые дикие выходки Николас совершал в изрядном подпитии, – ему не понравилось, как это прозвучало. Создавалось впечатление, что мать держала ее в узде и во всем ограничивала.

И он заговорил с нарочитой помпезностью:

– Но теперь ты респектабельная замужняя женщина. И я ожидаю, что ты будешь выпивать не меньше двух бокалов за обедом. И, возможно, если пожелаешь, бокал хереса после.

Она автоматически покачала головой, потом нахмурилась и взглянула ему прямо в глаза. Ее взгляд был напряженным.

– Полагаю, я должна так и поступать, муж мой, а также делать все то, что мне не позволялось, когда я была юной незамужней леди. – Только выпалив все это, она, должно быть, осознала, как можно было истолковать ее слова, и густо покраснела, а ее глаза испуганно округлились.

Изабелл выглядела восхитительно, и Николас не мог позволить себе рассмеяться.

– Тогда мы составим список, – сообщил он самым нейтральным тоном, на какой был способен, учитывая, что он как раз думал обо всех тех вещах, которые непозволительно делать юной леди. – Мы перечислим все, что тебе не разрешали делать раньше, и будем вычеркивать все, что ты уже испробовала.

Изабелл слабо улыбнулась, и ее лицо постепенно приобрело нормальный цвет. Ну и слава богу.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – Спасибо, Николас. Думаю, мы так и поступим. – Она взяла его за руку, повернула ее ладонью вверх и коснулась ее кончиками пальцев. – Давай начнем сегодня же вечером.

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Почему ты не говоришь о них? – произнеся эти слова, она вздрогнула, надеясь, что он не ударит ее. Или не накажет. И не бросит в темницу.

Но ведь подобное случается только в романах, разве нет? Или не только в романах?

– О ком?

Она вздохнула, испытывая досаду из-за его нарочитой непонятливости, и облегчение, поскольку он не сделал ничего из того, чего она боялась. Хотя посетить темницу, вероятно, было бы интересно.