Любовь Орлова: Годы счастья - Нонна Голикова

«Когда мы начинали, слышались упреки, что, дескать, наше время суровое и серьезное и недосуг заниматься смешными пустячками. Сегодня иные категорически настроенные молодые люди, склонные к скептицизму, снова упрекают нас в том, что мы смеялись в ту пору, когда было вовсе не до смеха. Но смех – родной брат силы. Пословица говорит: “Со смехом беда нам под силу”. Шутка выручает человека в самых отчаянных и, казалось бы, безнадежных ситуациях.

Первые наши комедии потребовали от создателей немалой смелости и боевитости. И огромного труда… Песни из наших фильмов стали необычайно популярны не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами. Они звучали на многих языках мира, пластинки с их записью можно было встретить в самых отдаленных уголках планеты. Помню, в Париже из-за болезни пианиста под угрозой срыва оказался мой концерт. И тогда композитор Филипп Жерар без нот проаккомпанировал мне весь репертуар, составленный из песен Дунаевского».

Потом критики признают, что Любовь Орлова «стала живым воплощением духовной, неунывающей, чисто русской силы». И вот еще один документ, подтверждающий правоту художников, понимающих необходимость радости и веселья в дни великих испытаний. В 1945 году Александров получил телеграмму из Нюрнберга: «…После заседания Международного военного трибунала в особом зале, не там, где судят гитлеровских преступников, советская делегация вместе с иностранными корреспондентами смотрела Ваш неувядаемый фильм “Веселые ребята”… Наши иностранные коллеги с большим одобрением отзывались о Вашей первой картине. Для нас же, советских людей, находящихся вдали от родины, в городе, где идет суд над преступной бандой заправил гитлеровской Германии, вдвойне приятно было видеть наших любимых артистов, слушать песни, милые сердцу русского человека. Фильм “Веселые ребята” явился отличной разрядкой после всего того ужаса, страшных преступлений, которые раскрываются сейчас перед трибуналом.

Шлю искренний привет Вам и Любови Петровне. Долгополов, корр. “Известий”».

Итак, первый же фильм Александрова и Орловой поставил их в ряд художников того масштаба, когда творчество становится духовной опорой народа. Тем не менее им, ставшим к тому же мужем и женой, пока жить было негде. В маленькой квартирке Любы в Гагаринском переулке обитали ее родители и маленькая племянница Нонна. К тому же Любовь Николаевна, состарившись, стала совсем беспомощной, и ее из Воскресенска забрали сюда же, на Гагаринский. Люба и Гриша, так их стали называть в семье, сняли квартиру на Большой Никитской улице. Любе после успеха фильма стало намного легче обеспечивать немалое население «гагаринцев», как окрестил своих новых родственников Григорий Васильевич.

Любочка давно мечтала дать возможность своим старикам подышать свежим воздухом. И вот летом ей наконец-то удалось достать путевки в дом отдыха, и ее родители вместе с маленькой Нонной должны были туда отправиться. Собирались долго и кропотливо, с собой брали чуть ли не весь домашний скарб. Любочка раздобыла машину. Наконец, усталые и разбитые, они добрались до обители отдыха и в то же мгновение были буквально оглушены. Под душераздирающие звуки репродукторов на площадке с вытоптанной травой делали зарядку отдыхающие. Мужчины были в знаменитых советских трусах, чего Петр Федорович пережить просто не смог. «Что?! Чужие мужики в трусах! При Женечке?! Назад!» – взревел он своим хорошо поставленным голосом, и все, к Любочкиному ужасу, отправились обратно – в Москву. Любина мечта о том, что ее семейство отдохнет и даст отдохнуть и ей, безнадежно рухнула. А впрочем, она была совершенно поглощена своей новой жизнью – семейной и профессиональной.

Влюбленные молодожены, увы, довольно редко могли вместе проводить время. Она еще более активно занималась концертной деятельностью, и ее репертуар пополнился песенками Дунаевского из фильма. Теперь она была нарасхват, и география ее гастролей стремительно расширялась, так что она едва успевала то на поезд, то на самолет. Григорий Васильевич очень любил сопровождать ее в таких поездках, публика была счастлива слушать и его рассказы, но это было редким для них обоих счастьем – он тоже был очень занят. В Москве ей тоже приходилось часто выступать, и это были уже не крошечные эстрады в кинотеатрах, а такие престижные площадки, как зал консерватории. На ее концертах неизменно присутствовали либо мама, либо сестра. Гриша тоже частенько заглядывал, но выслушать концерт целиком удавалось редко. Став знаменитым, одержав победу и познав успех, он был совершенно поглощен не только своим прямым делом сценариста и режиссера – не терпелось начать новый фильм, – но и бурной, чисто «представительской» деятельностью. Они почти не виделись, телефон в их доме звонил беспрерывно. «Я надел рубашку – звонок. Не успел застегнуть пуговицы – звонок. Завязал галстук – звонок», – вспоминал Григорий Васильевич. И это было бесконечно.

Но как бы ни увлекал вихрь признания, успеха и неизбежно сопровождавшая эти радостные обстоятельства суета, мысли о новом фильме их не оставляли. Александров уже понял творческие возможности своей жены и думал о сценарии, рассчитанном только на одну главную героиню, которая была бы в центре сюжета и всего событийного ряда картины. В «Веселых ребятах» изначально сценарий строился на героя Костю, и только с течением съемок исполнительница роли Анюты занимала все большее и большее место в картине. В памяти всплывали не самые приятные моменты этого процесса, ревность Утесова, сложности переделок сценария, что называется, «на ходу». Нет, Любовь Орлова должна быть в центре будущего нового фильма, и свое право на это, как считал режиссер и влюбленный муж, она уже доказала.

У меня сохранилась рукописная сценарная заявка Григория Васильевича, всего несколько страниц, под названием «Маленькая хозяйка большого парка», декабрь 1934 года.

В предполагаемом киносценарии героиня – член партии, культурный работник. Ей поручают создать парк культуры и отдыха. Сценарий должен быть написан именно для Любови Орловой, в нем не будет ни одной сцены, где бы она не была занята. Без маленькой хозяйки большого парка жизнь останавливается, без нее все сразу делается серым и скучным, она – во всем пример, в нее влюбляются буквально все мужчины. Каждый из них своей историей безответной любви к героине привносит необходимый для развития сюжета штрих.

«Влюбляются все: пожарные, водопроводчики, художники, милиционеры, когда их отряд в белых костюмах и касках проходит мимо ее конторы, отряд задерживается – коллективно ее приветствует. Она появляется на балконе, отвечает на приветствия; делает замечания милиционеру Невменяйло… по поводу того, что во время его последнего дежурства на его участке скучали люди, а он не позвонил и ее не предупредил. “Смотрите, чтобы этого не было!! Ну, отправляйтесь по местам! Шагом марш!” И милиционеры уходят.

Влюбляется композитор. Он пишет для Хозяйки песнь о счастье жизни. Слушая, как композитор играет ей песню и поет “композиторским” голосом, она вызывает свой штаб и заставляет внимательно слушать. Когда композитор кончает, Хозяйка приветствует его и объявляет, что эта музыка, если к ней написать хорошие слова, а не любовный бред, может быть песней парка. Поэт, влюбленный в нее самое – в ее работу, – выслушал ее гневную критику Она критиковала стихи, стоя на балконе, – показывала на массы гуляющих и говорила: о чем хотят петь эти массы?! Поэт вдохновился и написал действительно хороший “Марш Ц.П.К.О”. “А теперь посмотрите: действительно ли массы хотят петь такие слова!” – сказала Хозяйка и, заняв место затейницы, вовлекла гуляющих в хоровое пение. В тот же вечер марш пели десятки тысяч людей! А в Хозяйку влюбились новые сотни парней».