Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль - Одри Карлан

– Ну, ты же меня знаешь, готовлюсь к занятиям.

– И что у тебя сейчас?

– Судебная патологоанатомия, – ответила Мэдди.

Я повела рукой по волосам и поглубже зарылась в одеяла.

– Это там, где мертвецов изучают, что ли?

Снова зашелестела бумага, а затем Мэдди вздохнула.

– Ага. Технически говоря, это дисциплина, позволяющая определить причину смерти после осмотра трупа. Аутопсию осуществляет патологоанатом, обычно при расследовании уголовных дел и, в некоторых административных округах, при рассмотрении гражданских исков…

Она продолжала в том же духе, но, услышав, что надо осматривать труп, остальное я уже пропускала мимо ушей.

– Так ты что, собираешься вскрывать покойника?

Я не смогла скрыть шок. Кто станет делать такое по доброй воле? Ну то есть я знала, что есть люди, которые занимаются этим, и что это часть расследования убийств и так далее, но представить, как моя милая младшая сестричка будет резать жмуриков? От этой мысли у меня даже волоски на руках встали дыбом.

– Это называется «трупом» и входит в мою программу. Все студенты должны взять несколько разных курсов, и я выбрала этот. Кстати, он действительно интересный. Ты не поверишь, какие дикие вещи люди иногда вытворяют.

На этот счет я могла бы ее удивить.

– Я знаю, на что способны психи, и не хочу, чтобы моя младшая сестренка даже близко подходила к такому дерьму. Ты золото, малышка. И я не желаю, чтобы тебя запятнали больные фантазии каких-то подонков.

– Мамма Миа, ты не сможешь оберегать меня вечно. Мне уже девятнадцать. К тому же ты всего на пять лет старше меня.

– И это не помешало мне до сих пор заботиться о тебе! – парировала я.

Она испустила такой долгий вздох, что я почти физически ощутила его тяжесть, давящую на сердце.

– Миа, я до сих пор не знаю, каким ученым стану…

– Таким, который изобретет лекарство от рака или новые таблетки для похудения, чтобы я навсегда могла остаться стройняшкой! Таким, который не имеет ничего общего со смертью!

Я села в постели, чувствуя, что начинаю злиться. Мне не хотелось, чтобы она узнала уродливую сторону жизни. Нам хватило этого с детства, и я впахивала как лошадь, с тех пор как Мэдди исполнилось пять, чтобы сестренка видела все только самое светлое. Все лучшее, что я могла ей дать.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – мягко сказала она, тем голоском, который всегда превращал меня в тряпку. – И я знаю, что ты хочешь для меня самого лучшего, и я…

Она сделала паузу, и груз на моем сердце стал еще тяжелее.

– Миа, я хочу найти собственную дорогу. Ладно? Обещай, что позволишь мне самой разобраться и не будешь вмешиваться.

Самой разобраться? Моя маленькая сестренка делала что-то совершенно независимое от меня. Без моей помощи, без защиты, и я не могла спасти ее от житейской грязи. Я почувствовала себя словно робот. Программный сбой. Программный сбой. Я отмахнулась от этого идиотизма и попыталась поддержать ее.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Мэдс, – сказала я, стараясь сдержать эмоции. – Просто пообещай мне, что рассмотришь все варианты.

В ту же секунду она превратилась в прежнюю беззаботную Мэдди.

– Ох, ну конечно! Я еще взяла курс ботаники, и он совершенно потрясный!

– Что такое ботаника?

Боже, какой же глупой я себя чувствовала, спрашивая у сестренки значение слова! Когда-то я его слышала, но не могла припомнить, что оно значит.

– Наука о растениях, – хихикнула Мэдди.

Она сказала «о растениях»? От мертвых к травкам?

– «Растениях»?

– Ага. Вообще-то это реально круто. Мы изучаем взаимоотношения различных растений с окружающей средой. Затем мы перейдем к флористике и садоводству, которые посвящены культивации съедобных и декоративных растений.

Это звучало довольно странно, но в то же время безопасно и даже мило. Все любят растения и цветочки, и убийства тут точно не входят в программу.

– Мне нравится, как это звучит, – признала я.

– Я так и думала. И, Миа, меня поставили в пару с одним парнем, и, о боже, он такой сексуальный! – хихикнула она снова как школьница, которой, по сути, и была.

Это мгновенно сняло тяжесть с моей души и зашвырнуло куда подальше.

Вот такой разговор я легко могла поддержать.

– О да, расскажи мне все!

Так она и сделала. Поделилась тем, как они флиртовали уже несколько недель, но он пока так и не набрался храбрости пригласить ее на свидание. Он был на год старше и получал степень по ботанике. И ему это в самом деле нравилось. Значит, парень был настоящим заучкой. Я предложила Мэдди самой пригласить его. Она запсиховала. Моя милая невинная сестренка ни в коем случае не могла сама позвать парня на свидание. И я гордилась этим. А еще больше гордилась тем, что в девятнадцать она все еще оставалась девственницей. Пару раз Мэдди почти решалась переступить черту, но мы обсуждали это, и она приходила к выводу, что тогдашние ее парни того не стоили. Мне хотелось, чтобы для нее это стало чем-то особенным, и так ей и говорила. Не как у меня, нажравшейся в хлам на заднем сиденье пикапа моего школьного дружка. А вскоре он сбежал с капитаном команды поддержки, у которой сиськи были побольше, а IQ поменьше, чем у меня.

Я была откровенна с моей младшей сестренкой и рассказала ей о своем опыте. В то время она ужаснулась поступку моего бывшего и поклялась, что никогда не совершит подобных ошибок. Я правильно сделала, что поделилась с ней этим дерьмом. Если она извлекла из моей истории какой-то урок и впредь будет способна защитить себя, значит я выполнила свой долг – а я считала своим долгом вырастить ее, и относилась к этому очень серьезно. Она была лучшим, что я сделала в своей жизни, – и я была твердо намерена, даже сейчас, приложить все силы, чтобы она добилась успеха. За нас обеих.

После звонка Мэдди я почувствовала себя куда лучше. Узнав, что дела в колледже у нее идут хорошо, что она нашла сексуального ботаника и вовсю с ним флиртует, и что дома заплачено по всем счетам, я ощутила настоящее душевное спокойствие. В тот момент, более чем когда-либо, я поняла, что решение поступить на работу в службу сопровождения тети Милли было верным. У Мэдди появилась пара лишних долларов на банковском счету, еда в холодильнике, а я могла вовремя рассчитаться с Блейном. Пребывая в отличнейшем расположении духа, я приняла душ – и, когда уже выжимала влажные волосы, телефон звякнул. Я допрыгала до унитаза, устроила на нем свою обернутую полотенцем тушку, после чего взяла телефон и взглянула на экран.

При виде его имени сердце у меня забилось чаще, а в животе запорхали бабочки. Я не знала, чем у нас с Уэсом все обернется. Он сказал, что на протяжении этого года мы останемся друзьями, так что, похоже, это была попытка поддержать дружеские отношения. Я пару минут обдумывала ответ. Вина за то, что было у меня с Алеком, попыталась процарапаться наружу из подсознания, но я отмахнулась от нее. Я должна была относиться к Уэсу, как к другу, и наоборот. Да, конечно, между нами есть глубокие чувства. Да, я рада была бы сидеть сейчас с ним, но жизнь решила иначе. И это решение не изменится еще десять с половиной месяцев.