Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Февраль - Одри Карлан

Ты и этот человек, такой мужественный, в пароксизме страсти.

Нагнувшись, он коротко поцеловал меня, лизнув нижнюю губу перед тем, как отстраниться. Французик явно использовал этот поцелуй для того, чтобы уговорить меня, не уговаривая. Горячий французский мерзавец.

Фыркнув, я отбросила волосы с глаз.

– Ты сказал «неодетые», то есть голые, или я что-то не так поняла?

– Oui. Мне надо видеть тело, чтобы изобразить его. К тому же ни у одной женщины нет такого великолепного тела, как у тебя.

Его взгляд задержался на моих джинсах и обтягивающем топе. Я не стала надевать лифчик, зная, что сегодня мне придется раздеваться по меньшей мере до пояса – и под его взглядом, меряющим мою фигуру, соски напряглись и отчетливо проступили под футболкой. Руки Алека легли на мою грудь справа и слева, пыльцы прошлись по торчащим соскам.

– Я вижу, что эта идея тебе очень нравится.

Я прижалась к нему теснее, радуясь тому, что стою спиной к Эйдену.

– Мне нравится идея секса с тобой, а этого парня я не знаю, – честно ответила я.

Было уже достаточно трудно раздеваться для Алека, чтобы он рисовал меня, но кататься голышом по холсту с каким-то неизвестным обнаженным парнем, прикидываясь, что мы занимаемся любовью? Звучало как-то натужно и искусственно, в отличие от других работ, когда я оставалась наедине с Алеком.

Алек наблюдал за мной, ожидая, пока я переварю его просьбу. Взгляд его золотистых глаз оставался благожелательным, без всякого давления. К тому же я ведь не должна была по-настоящему заниматься сексом с этим мужчиной. Только притвориться. Я оглянулась на Эйдена. Тот поглядывал на нас и быстро отводил взгляд. Колени его приплясывали.

– Хорошо. Я попробую. Ради тебя.

Мне хотелось дать Алеку понять, что я не стремилась к такому всю свою сознательную жизнь. Это было вне моей зоны комфорта, даже более чем позирование голышом перед ним. Я согласилась, потому что верила в его дар.

– Хорошо, Миа, отойди туда и разденься. Эйден, халат.

Алек снова целиком погрузился в работу. Эйден встал и снял халат. Его великолепное обнаженное тело предстало перед нами во всей красе. Даже в расслабленном состоянии он впечатлял. Он наверняка осчастливит какую-нибудь даму своими достоинствами. Я захихикала, глядя на него, но не видя по-настоящему.

Эйден нахмурился.

– Что-то не так?

Он опустил взгляд и нерешительно прикрыл ладонью член.

Глаза у меня стали размером с блюдца, когда я сообразила, что, по его мнению, послужило причиной моего веселья.

– О боже, нет! У тебя замечательный член… В смысле… э-э-э… меня рассмешил не твой размер. А-а-ах.

Застонав, я вскинула голову к потолку. Твою мать, Миа. Вот теперь ты заставила Адониса усомниться в его мужественности.

– Ну почему я не могу вести себя по-нормальному? – выдохнула я с такой силой, что губы зашлепали, как у рыбы.

Эйден хмыкнул.

– Все в порядке. Я тебя понимаю.

Улыбаясь уголками губ, он подошел к белому полотну, покрывающему мягкий мат, и уселся в центре.

– Честно, Эйден, я думала о том, какой ты горячий парень и как можешь осчастливить какую-нибудь женщину, – сказала я, расстегивая джинсы и стягивая их.

– Никаких жалоб от моей девушки пока не поступало, – ухмыльнулся он.

Затем Эйден подмигнул, и внезапно все пришло в норму. У него была девушка. Простое осознание того, что он пришел сюда, чтобы позировать, и что дома его ждет подружка, сильно улучшило мое самочувствие. Хотя и не должно было, учитывая, что мне предстояло кувыркаться голышом с этим парнем, но что есть, то есть.

– Совершенно обнаженной, ma jolie, – сказал Алек, взбираясь на стремянку над матом.

Я сдернула футболку через голову, и мои сиськи призывно закачались, освободившись из плена. Соски снова встали торчком, только на сей раз от холода.

– Здесь есть обогреватель, так что, когда вы с Эйденом ляжете на мат, то не замерзнете.

Глубоко вздохнув, я скинула с себя трусики и запрыгала к мату. Моя лодыжка уже почти пришла в норму, но если я опиралась на нее слишком сильно, всю ногу пронзала резкая боль. Я старалась ходить аккуратней и дожидалась полного выздоровления, прежде чем опереться на нее всем весом. Плюхнувшись на мат, я застенчиво подползла к Эйдену.

– Не волнуйся. У тебя самой потрясная фигурка. Ты готова? Можно к тебе прикоснуться?

Облизнув губы, я уставилась вверх, на направленные на нас яркие софиты. Я едва различала очертания фигуры Алека. По позвоночнику пополз страх, на коже выступили мурашки.

– Да, наверное, – сказала я, хотя чувствовала нечто прямо противоположное.

– Ложись на спину, Миа. Эйден, просунь руку ей под шею так, чтобы голова Миа опиралась тебе на руку. Правой рукой обними ее и прижимай к мату.

Эйден подобрался ближе и лег на бок. Опустив глаза, я обнаружила, что его член напрягся. Сглотнув, я прикусила губу, стараясь подавить те странные и неприятные чувства, что возникли при виде его возбуждения. Я знала, что для мужчины естественно возбудиться в присутствии обнаженной женщины, но все равно мне это не понравилось. Абсолютно.

Алек продолжал раздавать команды.

– Подними ее бедро и накрой им свое, чтобы скрыть твое мужское достоинство.

Эйден, подчиняясь инструкциям, взял меня за колено и закинул мою ногу себе на бедро. Его член прижался к моей промежности, и я невольно поежилась.

– Миа, – рявкнул Алек. – Сделай вид, что ты обнимаешь любимого мужчину. Гляди ему в глаза.

Скрипнув зубами, я подняла взгляд. Глаза Эйдена были шоколадно-карими. Доброжелательными, но наполненными тем самым чувством, которого я не желала там видеть. Вожделением. Прикусив губу, я осторожно положила руки ему на талию. Его рука скользнула по моему бедру, затем он сжал в ладони мою ягодицу. Я напряженно застыла. Камера щелкнула несколько раз. Дыхание Эйдена казалось невообразимо громким в узком пространстве между нашими лицами.

– Миа, ты ничего мне не даешь, – недовольно сказал Алек. – Вытяни шею. Так, Эйден, теперь медленно целуй ее вдоль шеи, пока я это снимаю. Сожми ее крепче, вонзи пальцы в плоть.

Эйден так и сделал, и я постаралась выполнить указания. Когда натурщик сильней прижал ко мне свой член, я ощутила, как моей кожи коснулась крошечная капелька влаги. Судорожно сглотнув, я начала мысленно считать – мне оставалось лишь надеяться, что Алек поскорей сделает свой снимок и все это закончится.

Алек шумно спустился со стремянки.

– Это не работает. Pas bon. Нехорошо.

Сжав голову руками, он принялся мерить шагами студию.

– Два прекрасных тела, слившихся в объятии, должны быть magnifiques[26], oui? – говорил он сам с собой.