Черная смерть - Мстислав Константинович Коган

— Но не слишком, — тут же поправил меня сержант, — Если перегнёшь с этим палку, то очень скоро услышишь: «Я навоевался. Скопил денег на полжизни вперёд. Пора и честь знать. А то, понимаешь ли, наёмничество дело такое. Тут как при игре в кости — надо уметь вовремя остановиться, не то удача закончится и потеряешь больше, чем успел выиграть».

— А нам такое совсем не нужно.

— Совершенно верно, — кивнул сержант, прикладываясь к небольшой флажке — Конечно, освободившиеся места можно забить новобранцами. Сейчас, после войны, в желающих стать наёмниками недостатка не будет. Вот только солдат прошедший вместе с отрядом хотя-бы пару боёв куда лучше очередного новобранца. Так что придётся нащупать эту грань, где наши парни не будут чувствовать себя обделёнными, но при этом не смогут отложить себе на старость и уйти на покой.

Навык «Командир» достиг 9го уровня. Получено 50 опыта.

До следующего уровня осталось 2 0 опыта.

— Легко сказать, да трудно сделать, — возразил я, — Тем более, что люди быстро привыкают к хорошему, и начинают требовать ещё больше.

— Самых наглых придётся осаживать, — хмыкнул Бернард, — Зарвавшимся — бить морду. Перешедших черту — выгонять из отряда. Причём до того, как они соберут вокруг себя единомышленников и устроят бунт.

— Сложно всё это… — тяжело вздохнул я, пытаясь уложить в голове все переменные этого уравнения. Получалось не слишком то хорошо. По всему выходило, что сухой рассчёт в таком деле — не самый лучший подход. Надо просто… чувствовать настроение людей. И выработать чуйку на то, какой инструмент когда применять.

— Ну а кто, говорил, что быть командиром — легко? — пожал плечами сержант и снова приложился к своей фляжке, — Командирская доля была всегда самой сложной, а порой и горькой, среди всех прочих.

— Именно поэтому ты отдал её мне, — пробурчал я.

— Схватываешь на лету! — ухмыльнулся Бернард и хлестнул еле плетущуюся клячу поводьями.

Глава 7

«Правильные вопросы»

«Раз-два-взяли» — несколько человек навалились на бортик повозки, пытаясь вытащить её из выбоины. Несколько мгновений они тщетно тужились, затем отступили назад, так ничего и не добившись.

— Не, не пойдет. Крепко оно, значица, засадило, — устало бросил один из караванщиков.

— И ведь перед самым, сука,хребтом засадило, — сплюнул второй, — Тут почитай, чуть-чуть вползти оставалось.

— Ещё раз попробуем? — шумно выдохнув поинтересовался третий.

— Не, не выйдет, — возразил первый, — Тут надо кого покрепчее звать. Да хоть того здорового наёмника. Как там его?

— Тур, — ответил второй.

— Тур! Эй, Тур, подь сюда! — во всю глотку заорал третий, наконец отлепившись от бортика телеги.

Я направил коня в бок, объезжая затор. Дорога и впрямь была довольно хреновой, так что рано или поздно этого стоило ожидать. Хорошо, хоть ось не сломали, а то мы бы точно застряли тут до утра.

Узкая каменистая дорога выводила на ровное, усыпанное мелкой галькой плато, увенчивавшее вершину скалистого хребта. По правую и левую руку от него возвышались серые, покрытые мхом и лишаём скалы. Судя по нескольким отметинам кострищ и небольшому биваку, собранному из старого, наполовину сгнившего бревна и двух крупных валунов, тут нередко останавливались на привал путники, давая ногам небольшую передышку перед последним рывком к столице.

Сейчас половину заняли телеги, кони и люди Яноша. Лошадей распрягать не стали, да и костёр разводить тоже. Никто не собирался задерживаться тут дольше необходимого. Торгаш хотел укрыться за городскими стенами до захода солнца, а путь ещё предстоял совсем неблизкий, так что времени на отдых попросту не было.

— Ну, чего там копаетесь? — крикнул Янош, обходя составленные в ряд повозки и направляясь к хвосту каравана, застрявшему посреди горной тропы, — Давай пошевеливайся. Живее вытаскивайте её, мать вашу, а не то жалованье в трое урежу.

Его тоже можно было понять. Даже там в городке, имея за спиной отряд обученных и облачённых в броню стражников, мы еле отбили атаку этих тварей. Если такая стая застанет нас в дороге да ещё и ночью, то не спасут ни щиты, ни копья, ни стрелы, ни борта телег. Нас просто порвут и сожрут. В двух шагах от цели нашего путешествия.

Я взял чуть в сторону, пропуская мимо себя ругающегося торговца и неторопливо поехал дальше. До головы каравана оставалось совсем немного. Две дюжины метров, не больше. Разминувшись ещё с несколькими праздно шатающимися караванщиками, мы с Гневко наконец-то вышли к краю плато.

Нашим глазам открылось поистине впечатляющее зрелище. Далеко внизу у подножия серого хребта расстилались зелёные холмистые луга, тянувшиеся почти до самого горизонта. На некоторых холмах виднелись небольшие рощицы и дубравы, шелестевшие густыми кронами на прохладном весеннем ветру. На иных расположились чёрные квадраты распаханных, но ещё не засеянных полей, рядом с которыми стояли коренастые домики хуторов. Большей частью обветшалые. Провалившиеся крыши, выбитые ставни, заросшее бурьяном подворье. Но кое-где всё-таки курились тонкие струйки дымка, таявшие в изумрудно-голубой вышине.

Травяное море разрезали многочисленные ленты мелких, быстрых речушек. Они бежали к широкому рукаву морского залива, по волнам которого яркое полуденное солнце расплескало серебристую рябь. На самом краю бухты, погрузив своё основание в воду, стояла исполинская башня, увенчанная ярко красной черепичной крышей. От неё тянулась крепостная стена из светло-бежевого камня, из-за которой торчали разноцветные острые крыши многочисленных каменных домов. Всего башен было девять, если не считать трёх надвратных бастионов, от которых расходились широкие тракты, мощёные всё тем же светло-бежевым булыжником.

В городе кипела жизнь. Коптили дымоходы, сновали по улочкам чёрные точки людей, по широким лентам дорог медленно ползли чёрные прямоугольнички тяжело груженых телег, а из гавани неторопливо, величаво выходил ещё один исполинский, трёхмачтовый парусник. Порывы ветра доносили до ушей звон корабельной рынды, стук кузнечных молотов, крики портовых рабочих, гомон торговцев на рынке, перекрываемый громким голосом королевского глашатая.

— Вот они: Девять башен, — раздавшийся над самым ухом хриплый голос Бернарда, заставил меня вздрогнуть. Сержант стоял на краю плато, скрестив руки за спиной и пристально вглядывался горизонт, — Долго же мы сюда добирались.

Рядом с ним на осёдланной обозной кобылке сидела Айлин. Её распущенные светло-каштановые волосы, вьющимся водопадом упавшие на плечи, осторожно перебирал ветер. На лице блуждала лёгкая, но искренняя улыбка.

— Долго, — ответил я, с трудом отрывая взгляд от расстилавшейся передо мной панорамы, — Слишком долго. Остаётся надеяться, что оно того стоило.

— Совсем скоро мы это узнаем, — многозначительно хмыкнул Бернард, — По крайней мере, нам должны хорошо за это заплатить.

— И то верно, — кивнул я, — Главное, чтобы…

«Трогай!» — позади нас раздался крик Яноша, оборвав меня на полуслове. Похоже, караванщикам всё-таки удалось вытащить застрявшую телегу. Бернард сплюнул, кивнул мне и отправился обратно к обозу, на ходу отстёгивая фляжку. Я же легонько тронул пятками коня и вывел его на тропу, ведущую к подножию каменистого склона. Айлин неторопливо направилась следом.

Некоторое время ехали молча, любуясь раскинувшейся перед нами картиной. Первой тишину, нарушила девушка.

— Знаешь, — улыбнулась она, — Несмотря на всю суровость и неприветливость этого мира, временами он умеет быть по настоящему красивым.

— Знаю, — кивнул я, слегка придерживая Гневко, чтоб кобыла Айлин могла с ним поравняться, — Жаль, он нечасто радует нас этим.

— Или за всеми нашими заботами, мы просто разучились это замечать, — пожала плечами девушка.

— Кстати о заботах. Расскажи ка мне, какую часть фразы «Оставайся на борту», ты не поняла? — покосился на неё я, изо всех сил пытаясь изобразить на своём лице суровую мину.

— Ту, в которой эти гады начали жрать наших ребят. А может быть ту, где они тебя повалили на землю и чуть было не загрызли, — равнодушно пожала плечами девушка, — Я тебе уже говорила, ещё там в Риверграссе — я больше не буду стоять в стороне и безучастно наблюдать. Не смотря ни на какие приказы