Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Согласившись с мнением Беннигсена, Князь Кутузов назначил произвести нападение 5 Октября, рано поутру. Беннигсен должен был управлять главным действием, то есть обходом левого крыла французов. С сей целью поручил ему фельдмаршал 2-й, 3-й и 4-й пехотные и 1-й кавалерийский корпуса и 10 казачьих полков, под начальством Графа Орлова-Денисова. Остальная часть армии назначалась поддерживать атаку, действуя на неприятеля с фронта. Дорохову дано предписание атаковать французов с тыла. В сих чертах заключалась сущность распоряжений к нападению; подробности их были следующие: 1) 4 Октября, в 7 часов вечера, выступить армии из лагеря правым флангом в 6 колоннах и переправиться через Нару по 5 мостам у Спасского и Тарутина. 2) Первая колонна, Графа Орлова-Денисова, из 10 казачьих полков, роты Донской артиллерии, 20-го егерского полка, имеет в подкрепление Генерал-Адъютанта Миллера-Закомельского, с гвардейской легкой кавалерийской дивизией, Нежинским драгунским полком и полуротой конной артиллерии. Колонне сей назначается зайти в тыл левого крыла неприятельского, овладеть столбовой Московской дорогой и пресечь Мюрату отступление. 3) Второй колонне, Багговута, состоящей из корпусов его и Графа Строганова, ударить во фланг Мюрата и, подаваясь вправо, сохранять сообщение с первой колонной. 4) Корпусу Графа Остермана составлять 3-ю колонну и связывать действие Багговута с остальною частью армии, влево. Сии три колонны, или правое крыло, будут под начальством Беннигсена. 5) Дохтурову со своим корпусом составить центр армии и принять также команду над корпусом Графа Остермана, когда сей последний с ним соединится. 6) Милорадовичу, с гвардией, корпусами Раевского и Бороздина, резервной кавалерией и артиллерией, составлять левое крыло, при котором намеревался присутствовать Князь Кутузов. 7) Всем войскам прибыть ночью позади цепи ведетов и стоять в возможной тпшине до рассвета, ожидая трех сигнальных выстрелов. Тогда Беннигсену быстро пройти лес, начать атаку левого неприятельского крыла, а Милорадовичу, с кавалерийскими корпусами, ночью сближенным к ведетам, атаковать все, что перед ним будет находиться; пехоте его следовать за конницей скорым шагом. 8) Дорохову, действовавшему с отрядом левее от армии, у новой Калужской дороги, идти на Вороново и отрезать Мюрату дорогу в Москву. 9) В лагере оставить большое число музыкантов и барабанщиков и в свое время бить зорю. Огней раскладывать не более и не менее обыкновенного; шалашей не жечь и за наблюдением порядка оставить в лагере от каждой роты по одному унтер-офицеру с тремя рядовыми, а от каждого полка по одному офицеру.

Диспозиция отправлена была из главной квартиры Князя Кутузова, Леташевки, в Тарутино, вместе с повелением армии быть готовой к выступлению к 6 часам пополудни[429]. По пробитии 6 часов Фельдмаршал поехал из Леташевки в Тарутино, уверенный, что застанет войско уже в ружье, но, напротив того, он встретил на дороге артиллерийских и конных полков лошадей, ведомых на водопой, а в лагере увидел полки, спокойно стоявшие на биваках, хотя уже время было выступать. Узнав о приезде Князя, начали сбираться к нему корпусные командиры, и на вопрос каждому из них: почему полки не выступают? – отвечали они, что не было приказания. Выведенный из терпения сими повторенными ответами, Фельдмаршал был весьма разгневан и отменил атаку. Вскоре объяснилась причина происшедшего недоразумения. Она состояла в несвоевременном получении в Тарутинском лагере посланного из Леташевки повеления. Вместо 5 Октября назначили атаковать Мюрата 6-го числа. Фельдмаршал приехал в лагерь ввечеру 5-го. При нем переправлялись колонны через Нару. Смеркалось; облака покрыли небо. Погода была сухая, но земля влажна, так что войска шли без шума, даже не слышно было движение артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания, все приняло вид таинственного предприятия. Наконец, при светлом зареве огней неприятеля, показавших нам место расположения французов, остановились колонны на ночь, там, откуда в следующее утро надлежало вести атаку, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле.

Граф Орлов-Денисов был у крайней опушки леса, на тропинке из Стромилова в Дмитриевское. Перед зарей, 6 Октября, явился к нему польский унтер-офицер корпуса Понятовского, вызываясь, если дадут ему конвой, схватить Мюрата, ночевавшего, по его уверению, в деревне позади лагеря, с незначительным караулом. Сто червонцев при успехе, смерть в случае обмана обещаны переметчику. С ним отрядили Генерал-Майора Грекова, с двумя казачьими полками, в том числе Атаманским. Едва отправились они за лакомой добычей, как начало светать. Граф Орлов-Денисов вышел из леса и, взглянув с возвышения влево, откуда наши колонны должны были наступать, не видел ни одной из них. Напротив, в неприятельском лагере, позади которого стоял он, приметно было, что начинали подниматься от сна. Опасаясь быть открытым французами и ожидая ежеминутно появления наших пехотных колонн, он отменил намерение схватить Мюрата, послал воротить Грекова и тотчас по прибытии его понесся с 10 Донскими полками прямо на французов. Внезапность нападения не допустила неприятелей стать в ружье; они едва успели поворотить пушки и, сделав несколько выстрелов, побежали за Рязановский овраг. Весь лагерь на правом берегу Чернишны и 58 орудий схвачены казаками; сотня Донцов, с сыном Платова, проскакала через лагерь мимо Тетеринки, прямо к нашей пехоте.

Пока Граф Орлов-Денисов собирал рассыпавшиеся по французским бивакам полки, чтобы вести их далее против неприятеля, начавшего за оврагом выстраиваться, показался из леса Багговут, не со всем своим корпусом, но только с егерской бригадой Пиллара и полуротой артиллерии. Ее выстрелы долженствовали, по диспозиции, служить сигналом общей атаки, по вышеизложенным причинам уже произведенной Графом Орловым-Денисовым, прежде нежели последовали сии выстрелы. Марш корпуса Багговута, за которым шел корпус Графа Строганова, был задержан в лесу разными противоречащими приказаниями, привозимыми к войскам. Сверх того, полки 4-й дивизии, Кременчугский и Волынский, и следовавшая позади их 17-я дивизия, Олсуфьева, впотьмах сбились с дороги в лесу, и оттого ни они, ни корпус Графа Строганова не поспели вовремя на назначенные им места[430], а пришли только бригада Пиллара и бывший в голове 4-й дивизии Тобольский пехотный полк, при котором находился дивизионный ее начальник, Принц Евгений Вюртембергский. Вьшли из леса с бригадой, Багговут тотчас открыл огонь из орудий, но был убит одним из первых ядер, пущенных с неприятельской батареи при Тетеринке. Со смертью сего отличного Генерала прекратилась общая связь действий его корпуса[431]. Егеря рассыпались в стрелки, нападали храбро, но не были своевременно поддержаны запоздавшими в лесу колоннами; частные усилия их оставались тщетны, потому что Мюрат успел уже выстроиться, переменил фронт и осадил левый фланг назад. Слева отбивал он кирасирами атаки Графа Орлова-Денисова, с фронта открыл огонь с батарей, а между тем отправлял назад обозы, чтобы они не мешали его отступлению.