Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

каморку, где держали в плену Лауру, – как раз вовремя, чтобы предотвратить ее принесение в жертву. Освобождая девушку, он столкнулся с Призраком и убил его. Ни слова ни о роли Сынов Тени, ни о существовании третьего уровня и поселка.

Люди Генерала уже готовили в одном из укромных уголков подземелья фальшивое убежище, где должны были оставить труп Адама. Меццанотте утверждал, что не помнит точного места. Из-за его неточных показаний на его поиски ушло бы несколько дней, что усложнило бы задачу криминалистам по обнаружению следов, которые могли бы поставить под сомнение правдивость его показаний. Кроме того, следователи вряд ли стали бы копать слишком глубоко. Они уже наверняка поняли, что требование выкупа было фальшивым, а история со счастливым концом, которую Лаура и Меццанотте собирались предложить им, являла собой лучший шанс для следователей избавить себя от позора в глазах общественности. Вряд ли они собирались плюнуть на это. Напротив, следовало ожидать, что они первыми сгладят все нестыковки и противоречия, чтобы побыстрее закрыть дело и заставить всех забыть о нем.

Во время прощания старик сказал Меццанотте, что будет поддерживать с ним связь, дабы получать новости о ходе расследования дела о людях в черном.

– А что мне делать, если мне понадобится связаться с тобой? – спросил его Рикардо.

– Ты знаешь статуи химер, установленные на концах навесов? Оставь записку во рту той, что слева. Кто-то будет периодически проверять ее.

– А нет ли чуть более простой системы?

– Под землей мобильные телефоны не ловят, молодой человек. И вообще, старые методы всегда самые безопасные; посмотри, насколько живучей оказалась мафия со своими пиццини[35], – ответил Генерал. – А теперь мне действительно пора идти. Удачи, и не забывайте о своих обещаниях.

Прежде чем исчезнуть за дверью королевской ванной, старик обернулся в последний раз.

– Есть еще кое-что, – сказал он Меццанотте. – Если, как я полагаю, люди в черном следили за тобой, то, узнав о твоем возвращении, они будут обеспокоены тем, что ты мог обнаружить под землей. И если поймут, что ты за ними следишь, не исключено, что они решат попытаться остановить тебя.

Рикардо пожал плечами – эту возможность он уже принял во внимание. Затем подошел к входным дверям и опустил ручку. Они были заперты, как он и ожидал. К счастью, инспектор кое-что понимал в этом деле, и взломать замок такого типа для него было не слишком сложно.

Прежде чем открыть дверь, он бросил взгляд на стоявшую рядом с ним Лауру.

– Готова?

Она кивнула, сжав губы.

Несмотря на то что они провели здесь всего несколько дней, не более чем в нескольких сотнях метров по прямой вниз, из-за всего, что с ними произошло, оба они чувствовали себя так, словно вернулись из долгого путешествия на другой конец света.

Взявшись за руки, они вышли из павильона.

* * *

Сказать, что коллеги с изумлением встретили его появление в отделе вместе с похищенной девушкой, значит не сказать ничего. После нескольких мгновений ошеломленного молчания началось настоящее светопреставление. Слухи о возможной причастности Меццанотте к похищению Лауры просачивались из квестуры уже в течение нескольких дней, а его внезапное исчезновение лишь подогрело подозрения. Ожидалось, что в любой момент может быть выписан ордер на его арест. Поэтому сейчас никто не знал, придется ли нести его с триумфом на руках или заковать в наручники.

В ожидании комиссара Далмассо, который уже покинул офис и теперь возвращался с большой поспешностью, Рикардо и Лаура были размещены в комнате для допросов, чтобы освежиться и пройти осмотр у врача. После прибытия начальник, уведомивший ответственных лиц, подверг их первому раунду вопросов, во время которого неконтролируемое потоотделение выдавало всю его нервозность. Затем он проводил их на улицу Фатебенефрателли с включенными сиренами.

В полицейском участке их несколько раз выслушали – сначала по отдельности, а затем вместе – Де Фалько и следователи прокуратуры Рицци и Тафури, которые донимали их вопросами и просьбами о разъяснениях, но, как и ожидалось, ни разу не усомнились в существенной достоверности их показаний. По правде говоря, отказываясь признавать, что он совершил колоссальный промах, Де Фалько пару раз пытался поставить Меццанотте на место, но оба прокурорских работника тут же делали ему замечание, дав понять, что в его же интересах закрыть дело как можно быстрее и безболезненнее.

Тем временем в коридоре перед комнатой, где проходили допросы, началась суета полицейских, пришедших посмотреть собственными глазами на причину необычного возбуждения, царящего в квестуре. В перерывах между заседаниями некоторые даже подходили к Меццанотте, чтобы сделать ему комплименты, несмотря на то что в этих стенах его все еще окружала дурная слава. Прибыл даже квестор, спустившийся с верхних этажей со свитой руководителей, включая Вентури, который, сияя, подмигнул ему и показал большой палец.

– Я хотел поздравить вас лично, – сказал ему квестор, пожимая руку.

Затем он предложил ему отпуск, от которого Рикардо вежливо отказался, согласившись лишь на один выходной день, и заверил инспектора, что его отстранение от работы – результат досадного недоразумения – может считаться недействительным с немедленным вступлением в силу нового распоряжения. И все это на глазах у Далмассо, который был вынужден со всем этим смириться, энергично кивая.

Затем квестор взял Рикардо под руку и повел на пресс-конференцию, организованную в кратчайшие сроки, чтобы успокоить представителей СМИ, которые осаждали здание с тех пор, как стало известно о похищении. Сидя рядом с ворчливым Де Фалько, Меццанотте слушал, как шеф миланской полиции превозносит совместные усилия Мобильного отдела и «Полфера», приведшие к быстрому освобождению заложницы, как будто это была официальная операция, а не личная и несанкционированная инициатива полицейского, который даже не находился на службе. Когда пришла очередь инспектора взять микрофон, он ограничился несколькими словами по существу, умолчав о том, что, когда он выдвинул свою теорию о похищении, ему никто не поверил, и его даже отстранили от работы за неподчинение.

За все это время у него не было возможности провести ни одной минуты наедине с Лаурой. Он увидел ее в конце коридора, когда родители забирали ее. За мгновение до того, как исчезнуть в лифте, она повернулась к нему и послала воздушный поцелуй.

В течение всего времени допросов, затянувшихся до самой ночи, Меццанотте притопывал ногами по полу, пытаясь сохранить концентрацию, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы разобраться с беспокойством, которое мучило его с того момента, как он прочитал на стене пещеры фамилию Кастрилло. Однако теперь, когда Рикардо наконец-то мог это сделать, он колебался. Застыв перед шкафом в своей