Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

Теперь же, оставаясь радикальными противниками капиталистической и этатистской позиции, объединенная федерация занимает антифашистскую позицию, выступая против Германии, Италии и их союзников, в число которых включают и СССР. Такое решение было принято в связи с заключением советско-германского Пакта и присоединением к СССР входивших в состав Польши западноукраинских и западнобелорусских земель. Эту позицию характеризует воззвание редакции в отношении к советско-финской войны, в котором на СССР возлагается ответственность за развязывание конфликта. Русские анархисты-эмигранты выступали в поддержку Великобритании и Франции в их борьбе против Гитлера.

После нападения фашистской Германии и ее союзников на СССР 22 июня 1941 г. их позиция меняется. Выходит статья Г.П. Максимова «Революционное оборончество», в которой, несмотря на жесткую критику политического курса ВКП(б) и лично Сталина, провозглашался лозунг защиты Советского Союза, как части антифашистской стратегии. Лидеры объединенной ФРРО в ответ на нападение гитлеровской Германии на СССР выдвинули лозунг поддержки антигитлеровской коалиции, при сохранении критической позиции в отношении правящих элит этих стран.

Вместе с тем позиция российских анархистов была не столь однозначной, как видно из переписки Г. Максимова с И. Данилюком, одним из соредакторов журнала «Дело труда – Пробуждение» и секретарем Федерации русских рабочих организаций США и Канады, с 1939 г. объединившей организации русских анархистов-эмигрантов в Северной Америке. Данилюк, возражая Максимову, отстаивал пацифистскую антивоенную позицию, которую распространял на все войны, ведущиеся империалистами: «Но ведь наше движение было и должно быть пацифистским в отношении всех империалистических войн и к теперешней войне оно должно быть пацифистским, потому что эта война двух империалистических лагерей. И жаль, что мы не в состоянии теперь объяснить трудящимся надлежащим образом, каким страшным бичом для человечества является и современная война». Сам Максимов вспоминал, что его антифашистская и революционно-оборонческая позиция была негативно воспринята русскими анархистами-эмигрантами: «Вы помните, что в самом начале войны меня на лекциях обзывали агентом Антанты и спрашивали, сколько мне платит Чемберлен. Почему? Потому, что я считал необходимым разбить Гитлера. Разбить его не в интересах Чемберлена, а в интересах международного освободительного движения рабочего класса, интересы которого исключают интересы не только Чемберленов, но и Сталиных».

В. Волин в 1941 г. принял участие в организации подпольной группы в Марселе, на территории, контролируемой марионеточным профашистским правительством Франции. Эта организация получила название «Интернациональная революционная синдикалистская федерация». Волин занял интернационалистскую позицию в духе той, которую занимал он и его товарищи в годы Первой мировой войны. Группа выпустила листовку под названием «Смерть скотам!», призывавшую трудящихся выступить как против германо-итальянского фашизма, так и капиталистических элит стран Запада и правящей в СССР бюрократии. В качестве альтернативы войне на стороне одной из коалиций держав выдвигалась социальная революция, а сражающиеся в противоборствующих армиях пролетарии призывались к братанию.

После завершения Второй мировой войны российская анархистская эмиграция переживала некоторое оживление своей деятельности. Появилась новая, вторая волна эмигрантов, связанная с появлением в Европе и США нескольких сотен тысяч «перемещенных лиц» – граждан бывшего СССР, угнанных на работу в Германию, военнопленных, или же – тех, кто добровольно покинул родные места, рассчитывая, что после поражения гитлеровцев окажутся на территории, занятой английскими и американскими войсками. Российские анархисты, среди которых были те, кто прошел гитлеровские тюрьмы и лагеря, пытались искать среди беженцев и военнопленных сторонников. В «Деле труда – Пробуждении» печатались их письма. Наконец, на почве сбора материальной помощи для вышедших из концлагерей, да и просто голодавших в послевоенной Европе анархистов, была по-новому перестроена работа Фонда помощи Беркмана. Так теперь стала именоваться эта организация, руководителем которой стал Б. Еленский. С ним активно сотрудничал Максимов и товарищи, а также находившиеся во Франции члены группы «Друзья Волина». Посылки с долгохранящимися продуктами, кофе, зубным порошком, мылом, предметами одежды и обуви для многих выживших и искалеченных в нацистских концлагерях анархистов стали наглядным подтверждением солидарности своих товарищей. Наверное, это чувство помогало им вернуться к жизни даже в большей степени, чем довольно скромная материальная помощь.

До 1963 г. продолжал выходить журнал «Дело труда – Пробуждение», на страницах которого с анархистских позиций освещались международные события и общественно-политическая жизнь в СССР. Но изоляция от родины, как и весьма ограниченные средства, не давали возможности донести голос анархистов-эмигрантов, их позицию, до появлявшегося в СССР оппозиционного движения. Для героев нашего исследования наступило время угасания очагов их деятельности в эмиграции. Так, со смертью Г.П. Максимова в 1950 г. завершилась теоретическая традиция российского анархизма, основателями которой были М. Бакунин и П. Кропоткин. В 1980-е гг. умирают последние ее носители – М.П. Воробьев (1980 г.), М. Штеймер (1980 г.) и С. Флешин (1981 г.). Угасание анархистской эмиграции России в 1960-е гг. завершает историю российского анархизма XX в., ведущего свою преемственность от М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина. Но это не было концом для анархистских идей в СССР. В условиях некоторого раскрепощения общественно-политической жизни в середине 1950-х – 1960-е гг. сложились условия для идейных поисков небольших групп советских анархистов новой формации.

Оппозиционное движение в позднем СССР, называемое также диссидентским, не отличалось идейной однородностью, включая различные потоки, нередко различавшиеся по своим целям и задачам. В рамках этого многообразия идейных течений можно обнаружить анархистские и близкие им «новые левые» группы. Как об отдельном течении радикальной оппозиции в СССР середины 1950-х – середины 1980-х гг. упоминают об анархистах в своих работах и некоторые современные исследователи.

Прежде всего необходимо помнить, что в исследуемый период в СССР еще оставались участники анархистского движения, прошедшие сталинские тюрьмы, концлагеря и ссылки, но сохранившие собственные убеждения. Следует упомянуть уже знакомую читателю этой книги анархистскую семью – А.Н. Андреева и З.Б. Гандлевскую.