Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

В то же время острая критика РКП(б), большевистской диктатуры в газете, пользовавшейся достаточно широкой популярностью у русскоязычных читателей США, вызвала беспокойство советских спецслужб. В 1926 г. один из руководителей ОГПУ Рутковский встретился с секретарем ВФАК А.А. Карелиным и инспирировал его письмо к Моравскому с призывом изменить курс газеты с антибольшевистского на просоветский, обратив свою критику на белоэмигрантскую печать. Предлагая бывшему соратнику встать на сторону большевиков, Аполлон Андреевич сулил ему лавры А.И. Герцена. Впрочем, Моравский, судя по тому, что позиция его газеты оставалась прежней, не придал этим письмам никакого значения.

Политическая линия Моравского встретила недовольство членов ФАКГ, придерживавшихся анархо-синдикалистских и платформистских идей. В результате эта организаций перешла к поддержке журнала «Дело труда», выходившего в Париже. В 1930 г. из-за репрессий французских властей его издание было перенесено в США, перейдя в руки ФАКГ. Редактором обновленного «Дела труда» с 1931 г. становится Г.П. Максимов. Журнал же приобретает анархо-синдикалистскую направленность.

Григорий Петрович Максимов, с именем которого связана деятельность ФАКГ, а затем и всей русскоязычной анархистской эмиграции в Северной Америке, по праву может быть назван последним крупным теоретиком российского анархизма. Эмиграция становится для него временем творческого подъема. Написанные в эти годы книги («Конструктивный анархизм» и «Мое социальное кредо», а также составленные им хрестоматии «Политическая философия Бакунина: научный анархизм» и «Беседы с Бакуниным о революции») до сих пор востребованы не только среди участников анархистского движения в различных странах мира, но и исследователей Великой Российской революции.

Итогом работы Максимова стала концепция «конструктивного анархизма», разработанная применительно к реалиям индустриального общества I половины XX в. Основное направление его творчества было связано с адаптацией анархо-коммунистической концепции к реалиям индустриального общества 1930-х гг. Реконструкцию, проделанную в отношении социально-политического учения М.А. Бакунина («Политическая философия Бакунина», «Беседы с Бакуниным»), предполагалось дополнить коллективной актуализацией идей П.А. Кропоткина, осуществленной лучшими умами международного анархистского движения. Эту задачу должен был решить «Интернациональный сборник „П.А. Кропоткин и его учение“», подготовку издания которого Максимов осуществлял по заданию Русского Прогрессивного клуба Чикаго в 1930 г. Целью сборника должно было стать раскрытие основных положений учения П.А. Кропоткина. С учетом всех позиций, указанных в плане сборника, только первые четыре части состояли бы из 58 статей. Максимов рассчитывал на участие 28–30 чел., среди которых были как личные друзья Кропоткина, так и лучшие теоретики и публицисты международного анархистского движения. Конференция ФАКГ, прошедшая 29–30 ноября 1930 г., признала Интернациональный сборник своим изданием и приняла решение о его материальной поддержке.

Но проект удался лишь отчасти. Большинство из запланированных тем не были освещены в сборнике, значительная часть предполагаемых авторов не приняли в нем участие. В значительной степени проявился мемориальный характер издания, хотя большинство статей (П. Аршинова, П. Бенара, В. Волина, М. Гольдсмит, Ж. Грава, А. Де Йонга, Г. Максимова, А. Мюллер-Ленинга, М. Пьеро и А. Шапиро) действительно были связаны с актуализацией идей Кропоткина и анализом различных аспектов его учения. Тем не менее эта книга стала, все же, одним из наиболее известных памятников анархистской литературы Русского Зарубежья, получившим международную известность. Доход от продажи сборника предназначался на организацию помощи заключенным и ссыльным анархистам в России.

Работа была поистине героической. Ведь сам редактор сборника в конце 1929–1931 гг. не имел постоянной работы, перебиваясь случайными заработками, и даже часто не располагал средствами, чтобы заплатить за квартиру и оплатить кредит, взятый на учебу его женой и соратницей, Ольгой Иосифовной Фрейдлиной. Изыскать средства на жилье Максимову помогли рабочие из числа анархистов. Проводя лекционные туры по городам США для русских анархистов, он зарабатывал некоторые средства.

Максимов предлагал постепенный процесс интеграции в рамки анархо-коммунистической системы социально-экономических отношений других секторов экономики – самостоятельных индивидуальных производителей, самоуправляющихся коллективных предприятий и т. д. Ведущую роль в рамках «переходного периода», по мнению Максимова, должны были сыграть профсоюзы и кооперация. Книга «Конструктивный анархизм» (1929 г.) была написана Г. Максимовым как разработка программы международного анархо-синдикалистского движения. Она выдержала несколько изданий на английской языке.

В предисловии к «Конструктивному анархизму» Максимов объявил объединение анархо-синдикалистских профсоюзов, Международную Ассоциацию Трудящихся, «прямым наследником Первого Интернационала, продолжателем дела юрцев и Бакунина». Следуя традиции, установленной П.А. Кропоткиным, Максимов указывал, что программные и организационные документы МАТ полностью соответствовали идеям, изложенным в работах М.А. Бакунина, программных документах МТР и Юрской федерации. Как утверждал Максимов, анархо-синдикалистский Интернационал воплотил в жизнь положение учения Бакунина о том, что организующей силой социальной революции может быть только международное объединение массовых организаций рабочего класса, принявшее программу антиавторитарного социализма. Эту модель Г.П. Максимов противопоставил движению анархистов-коммунистов, как внешней силе по отношению к рабочим организациям. На сторонников существования отдельной политической организации анархистов он возлагал ответственность за превращение анархизма в чисто теоретическое движение.

Развивая предлагавшуюся Л.И. Фишелевым модель «коммунально-синдикального строя», Г.П. Максимов также апеллировал к М.А. Бакунину. По его мнению, новый общественный строй должен быть основан «на анархической и коммунистической базе» и представлять собой переходный период «к полной анархии и коммунизму»: «Этот переходный период, или стадия, имеет ту особенность, что в нем, как говорит Бакунин, „земля принадлежит только тем, кто ее обрабатывает своими руками, – земледельческим общинам. Капиталы и все орудия труда работникам – рабочим ассоциациям“. „Вся политическая ассоциация должна быть ничем иным, как свободною федерациею вольных рабочих, как земледельческих, так и фабрично-производственных союзов“, т. е. КОММУНАЛИЗМ в политике: федерация вольных деревень, СИНДИКАЛИЗМ в экономике: федерация вольных фабрик и мастерских как организационная форма коммунизма. При такой системе фабрики и деревни, объединенные между собой, постепенно становятся производственно-потребительскими коммунами». Помимо федерации социализированных предприятий предполагалось создать кооперативный сектор, объединяющий миллионы индивидуальных хозяйств. Между ними предполагалось сохранить натурально-денежный обмен при использовании золотых денег. Во внешней торговле Максимов рассчитывал руководствоваться «унаследованными от капитализма ценами». При «внутреннем обмене» предполагалась «научная установка цен и стабильность их». В сфере потребления Максимов не предлагал реализовать коммунистические отношения во всей их полноте «с первого же дня социального переворота». Однако он не вернулся и к предлагаемому Бакуниным принципу передачи каждому полного продукта его труда. Коммунистические отношения должны были развертываться «по мере накопления материальных благ». В качестве первого шага к реализации коммунистической программы Максимов предлагал ввести принцип «равная доля для всех»: «Равная доля, по мере возрастания производительности синдикализированной промышленности, должна, мало-помалу, натурализовываться и постепенно свестись к принципу – каждому по потребностям. Критерием равной доли будет прожиточный минимум с прибавкой на семью». «Потребительные нормы» он предлагал исчислять «в денежных единицах» и выдавать «в натуре и в деньгах». Но касались они работающих, при первостепенной заботе «о детях, матерях-кормилицах, стариках, инвалидах и больных».