Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Балаклавская победа имела не столько тактическое, сколько нравственное значение победы русских. Тактическое значение битвы определялось тем, что неприятель вынужден был ограничить круг действий, сконцентрировав усилия на прикрытии Балаклавы.

Оба кавалерийских генерала-авантюриста Лукан и Кардиган подверглись обструкции со стороны общественного мнения Англии. Первый из них даже был вынужден просить о создании специальной комиссии по расследованию его действий в сражении, а второй затеял тяжбу с подполковником Кальторпом, утверждавшим в своих воспоминаниях, что генерал бросил поле боя, прежде чем его кавалеристы доскакали до русской батареи.

Слава балаклавской победы несколько меркнет в сравнении с теми стратегическими последствиями, какие она могла иметь при менее поспешных действиях со стороны русского командования. Если бы у руководства хватило терпения выждать прибытия подкреплений, что позволяло атаковать Балаклаву значительно превосходящими силами, взятие базы английских войск поставило бы их в почти безвыходное положение.

На первый взгляд, успех Балаклавского сражения мог показаться весьма значительным по тактическим соображениям. Русские войска с малыми потерями овладели передовыми редутами, утвердились на левом берегу реки Черной и заняли позиции в тылу неприятеля, в часе пути до главной квартиры командующего Ф.Д. Раглана. Но в общей стратегии войны без надлежащих людских ресурсов и достаточного количества пороха балаклавская атака принесла не столько пользы, сколько вреда. Не имея возможности к развитию наступления с тем отрядом, который находился в распоряжении генерала П.П. Липранди, русские войска сами оставили занятые ими позиции без боя. В результате преждевременных действий русское командование раскрыло перед неприятелем свои планы и побудило исправить ошибки в расположении частей.

Битва при Инкермане. К началу ноября союзные войска вышли к Севастополю и заняли господствующие высоты. Уже был назначен срок генерального наступления, но 5 ноября рано утром 19 тыс. русских солдат под командованием генерала Ф.И. Соймонова атаковали позиции англичан, число которых не превышало 8 тыс. Удар был неожиданным, русские сумели перейти в штыковой бой и частично выбили противника с занимаемых позиций. Положение спасли французы. Их 8-тысячный отряд, вооруженный лучшим в Европе стрелковым оружием, винтовками Минье, пришел на помощь англичанам и сумел задержать русское наступление, генерал Ф.И. Соймонов был убит в бою. Не внес коренного перелома в ситуацию и еще один, 16-тысячный, русский отряд, который должен был закрепить первоначальный успех. Русские войска были вынуждены отступить, но планы противника были сорваны: генеральный штурм Севастополя был перенесен на более поздний срок.

Из всех баталий в Крыму Инкерманское оказалось самым парадоксальным по своим результатам. Итоги остальных сражений коррелировались с численным соотношением противостоящих друг другу войск. Поражение же русской армии при Инкермане произошло вопреки значительному ее превосходству в живой силе и технике. Но именно поэтому Инкерманское сражение может рассматриваться как наиболее яркое выражение причин русского поражения в войне в целом.

Имея заметное численное превосходство, русские войска в отличие от бесперспективной для них Альминской битвы могли всерьез рассчитывать на успех при Инкермане. В распоряжении А.С. Меншикова находилось до 100 тыс. человек, не считая флотского экипажа, тогда как под ружьем у союзников было лишь 71 235 человек (41 798 французов, 24 530 англичан, 4907 турок). Перевес армии А.С. Меншикова над союзниками составлял 30—35%. Это был шанс добиться перелома в войне в целом. Очередная группа войск союзников была готова к отплытию в Крым, поэтому время сражения определялось конъюнктурой сложившихся обстоятельств. Поражение в Инкерманском сражении показало, что причины неудач кроются не только и не столько в численном перевесе соперников.

Следствием Инкерманского сражения явились не только значительные жертвы среди солдат, но и моральный надлом. Несмотря на недооценку отечественными историками самоотверженности солдат союзнической армии, следует признать, что их победа при Инкермане была достигнута прежде всего благодаря высокому боевому духу. Не случайно английские историки называли Инкерманскую победу «солдатской битвой». Вообще, при широкой популяризации подвигов защитников Севастополя имена героев французов или англичан были и остаются совершенно неизвестными в России. Впрочем, такая односторонность характерна и для освещения других конфликтов.

Бой за Евпаторию. Евпатория 1 сентября 1854 г. была сдана врагу без единого выстрела. Очень скоро она была превращена в серъезную военную крепость: город был окружен рвом, каменной стеной, построены редуты, равелины и другие регулярные укрепления. Турецкий гарнизон превышал 21 тыс. человек. Значение Евпатории как базы для нанесения мощного удара по осажденному Севастополю непрерывно возрастало.

План русского наступления на Евпаторию принадлежал видному бельгийскому военному теоретику Фон дер Вельдту. Тот полагал, что в намерения союзников входит создать на побережье укрепленную базу, ставшую бы противовесом Севастополю. Такой роли лучше всего соответствовала Евпатория, не требующая многих усилий для соответствующего обустройства. Фон дер Вельдт советовал А.С. Меншикову нанести предупреждающий удар, утверждая, что для взятия Евпатории пока еще достаточно одной лишь полевой артиллерии.

Непосредственным виновником евпаторийской авантюры был генерал С.А. Хрулев, ручавшийся за успешное проведение штурма. По оценке историка, А.С. Меншиков стал «жертвою тщеславия и самолюбия Хрулева». В свое оправдание главнокомандующий приписывал ответственность за провал операции бежавшему к неприятелю улану. Хотя тот стоял на аванпостах и не мог обладать никакими сведениями о предстоящих действиях.

Дореволюционная историография частично снимала ответственность с знаковой фигуры севастопольской обороны С.А. Хрулева, перекладывая ее большей частью на А.С. Меншикова. При обвинениях светлейшего князя, действительно допустившего множество ошибок в течение Крымской кампании, надо иметь в виду, что имитировать активность его побуждали свыше. Он вынужден был предпринимать авантюры вроде евпаторийской, не веря в их успех.

Крайнюю пассивность во время сражения проявила русская артиллерия, хотя город находился целиком в диапазоне ее обстрела. Эта «несообразность» объяснялась нехваткой пороха, которого имелось лишь по одному заряду на пушку. Чтобы не вносить панику в ряды солдат и обслуживающего персонала, командование вовсе предпочло не вести огонь, дабы нижние чины не обнаружили недостаток средств для ведения боя.

Безуспешная попытка русских войск овладеть Евпаторией явилась последней каплей, приведшей к отстранению А.С. Меншикова с поста главнокомандующего. Если в сражениях при Альме и Инкермане обнаруживалось превосходство английских и французских войск, то под Евпаторией поражение русским войскам нанесли турецкие силы под руководством Омер-паши.

Евпаторийское сражение имело ряд специфических деталей, придававших ему особый характер в череде баталий Крымской войны. В частности, заметную роль в нем сыграли иррегулярные соединения – казаки и греческие волонтеры, находившиеся в авангарде русских войск. В отличие от предшествующих сражений Крымской войны как существенная боевая сила впервые проявили себя русские штуцерники. Союзников со стороны моря поддерживали огнем несколько пароходов, что являлось одним из первых исторических примеров их участия в решении боевых задач на суше.