Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова

— Это — единственное, что не плохо. Все остальные развилки крайне паршивые.

«Расскажи, а я над ними поразмышляю и проанализирую, раз уж, по твоим словам, у меня это хорошо получается».

Обычно его сарказм вызывал улыбку, но сейчас ситуация казалась слишком напряженной. Но две головы всегда лучше одной. И я поведала Русу об увиденном:

— Завтра утром у стен королевского дворца Терра Арссе все решится. Тот, кто придет туда с Кристальным гладиусом — погибнет.

«Хм… значит напиши Дэю, чтобы явился туда без меча, или не являлся вовсе».

— Допустим, он сумеет обойти эту развилку, но в следующей выбор не лучше. Тэт и Дэй окажутся на грани гибели одновременно. И лишь одному из них артефакт спасёт жизнь. Второму не сможет помочь ни одна живая душа во всем Терра Арссе.

И из моих глаз снова непроизвольно полились слезы. Ситуация казалась безвыходной. Кого из них я должна предупредить? Что написать? Сказать обоим, чтобы они в итоге вообще отказались от спасения как, в свое время, Тайра и Елеазар?

Моих щек коснулся шершавый тигриный язык, напомнив о том, что рядом есть тот, кто способен разделить со мной бремя тяжелого выбора.

«Ты напишешь Дэю. А он сам примет решение, как обычно и происходит. Не факт, что это решение тебе понравится, но если он останется в неведении и ничего не предпримет, то не простит гибель девчонки ни тебе, ни себе».

— Но тогда он выберет ее.

«Не факт. Он прекрасно осознает свою ответственность перед Терра Вива. В любом случае, главное — он выберет сам. И сам будет вынужден мириться с последствиями, какими бы они ни были».

Мудро и правильно, конечно, как и всегда. Но от этого не менее тяжело.

— Не хочу быть гонцом, прриносящим плохие вести! — Отозвался из своей клетки Люциус, который, как оказалось, не дремал, а подслушивал.

Но Рус смерил ворона тяжелых взглядом и, кажется, сказал что-то, что заставило его изменить решение, сокрушаясь лишь:

— И почему мне всегда отведена самая незавидная рроль?!

— Самая незавидная роль у Дэя. — отрезала я, доставая с другого конца стола лист бумаги и перо с чернильницей.

Меня все еще не покидало ощущение паники, какого-то животного страха, любезно оставленное видением и заставляющее мои руки дрожать.

Разгладила листок и, после недолгих раздумий, вывела:

«Дэймос! Завтра утром перед арссийским королевским дворцом решится судьба многих людей, в том числе твоя. Но, прежде чем отправиться туда, ты должен знать: тот, кто принесет туда Кристальный гладиус — погибнет.

И еще: ты и Тэт одновременно окажетесь на грани гибели. Артефакт сможет спасти лишь одного из вас. Второй погибнет и ни одна живая душа в Терра Арссе не сумеет этого предотвратить.

Что бы ты ни решил, постарайся, в первую очередь, помнить о своем предназначении. И не повторить судьбу своих родителей».

Рус невозмутимо наблюдал за написанием этой короткой записки из-за моего плеча и его сопение, как ни странно, немного меня успокаивало.

«Последние два предложения зря написала», — прокомментировал он.

— Знаешь, Рус! — вспылила я. — Вот сам бы и писал!

«Я не могу — у меня лапы», — беззлобно отозвался тигр.

А то я сама не заметила!

— Люцик! — позвала я фамильяра и ворон, подлетев ближе, покорно позвонил прикрепить записку к его лапке. — Лети, дружок!

— В последнее врремя, быть твоим дрружком не очень-то выгодно, Эмиррата! — проворчал Люц, прежде чем вылететь в раскрытую дверь.

И пока он не скрылся из вида, я смотрела ему вслед, продолжая нервно заламывать руки и понимая, что вряд ли могу сделать что-то еще, чтобы изменить страшные картинки будущего, которые показал мне мой дар.

Охотники за мечом и пыль в глаза

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Бар-Эбирский хребет

♫ Two Steps From Hell — Enchantress

Темные ходы пещеры напоминали извилистый лабиринт, в котором Дэй ориентировался благодаря какому-то драконоборческому шестому чувству. Иначе я никак не могла объяснить, чем он руководствовался, выбирая путь в кромешной тьме. Старалась не отпускать его руку, понимая, что, если потеряюсь в этом лабиринте — ни за что не выберусь из него самостоятельно.

Темнота угнетала, а запах сырости и еще чего-то неуловимого, неприятного, навевал воспоминания о темницах королевского дворца.

Но рядом с Дэем мне совсем не было страшно.

Он пробирался вперед, не обращая внимания на сырость, холод и темноту, двигаясь быстро и бесшумно, не задевая каменных стен. Поскольку он тянул меня за собой, я вынуждена была передвигаться точно так же, независимо от моих желаний и возможностей.

Темп был таким, что разговаривать в пути не получилось бы, даже если бы мы захотели. Я старалась сдерживать дыхание, сбившееся от быстрой ходьбы и волнения. Поэтому тишину иногда нарушали странные шорохи и, неподдающиеся определению, звуки и вскоре где-то далеко впереди забрезжил свет.

А потом мы услышали негромкие, едва различимые голоса. Дэй неожиданно остановился, и я врезалась в него, но не упала, поскольку его сильные руки тут же подхватили меня, позволив удержаться на ногах.

Прислушалась, но не смогла разобрать ни слова.

Дэй отпустил меня и дальше мы двинулись медленнее. И без того тихие шаги вивианца стали крадущимися, и я постаралась последовать его примеру.

— …можно было обойтись и без него, — разобрала я, наконец, отдельные слова. — Первый голос оказался тонким, похожим на детский или женский. Он эхом отскакивал от стен каменного лабиринта, становясь трудным для восприятия.

— Зачем пренебрегать возможностью заиметь артефакт, делающий любого воина непобедимым? — Второй был мужским, более громким и низким.

— Если бы это взаправду было так, его предыдущий владелец был бы жив.

— Его предыдущий владелец погиб не в бою.

— А как он погиб? Да и какая разница?

С каждым шагом мы становились все ближе к идущим впереди нас. Голоса стали более отчетливыми, а какой-то источник света, который у них имелся, освещал сырые камни по обе стороны от нас.

— Большая. Его отравили враги. Бесславная смерть. Любой воин мечтает погибнуть в бою.

Его собеседница, а голос, судя по всему, был женский, недовольно фыркнула.

— Любой воин мечтает не умирать.

— Это в лучшем случае, — усмехнулся мужчина. — Но, если уж умирать, то, уж точно, не в собственной постели, окруженным, мечтающими о наследстве, неблагодарными потомками.

— Ну тебя! Смотри!

Вероятно, они дошли до цели своего, и нашего, пути, поскольку восхищенный возглас мог означать лишь обнаружение искомого артефакта.

— И как ты собираешься его достать? — Не скрывая скепсиса, полюбопытствовала девушка. Эта интонация и голос вдруг