История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира

волной враждебности. В общественных местах стали появляться изображения Рабина и Переса как «предателей». На плакате правой демонстрации Рабин был изображен в форме Арафата. Некоторые раввины заявляли, что любой, кто передает районы Земли Израиля правительству убийц, является предателем и, как таковой, подлежит din rodef (букв. «закон преследователя»), то есть должен быть убит.

Фоном для возбужденных настроений служила шаткость правительства Рабина. Как уже упоминалось, Shas входило в коалицию и обеспечивало правительству большинство в Кнессете. Хотя руководство Shas (раввин Овадия Йосеф и министр внутренних дел Арье Дери) поддержало соглашения Осло и не выступило против передачи территории под палестинское управление, рядовые члены партии думали иначе. Избиратели Shas поддерживали правый блок, и то, что Shas входило в состав левого правительства, противоречило их убеждениям. Когда соглашение Осло было вынесено на голосование в Кнессете, Shas воздержалось, – явный сигнал, что давление сторонников партии приведет ее к выходу из правительства. После отставки самого Дери, после предъявления ему обвинений в коррупции Shas покинуло правительство. Теперь правительство Рабина имело только 58 мест в Кнессете и зависело от поддержки арабских депутатов.

С этого времени поселенцы обвиняли правительство в принятии судьбоносных для еврейского народа решений, когда правительство висело на волоске. По их утверждениям, оно заручилось поддержкой Кнессета, предоставляя привилегии его членам, и в нем нет еврейского большинства. Делегитимизация соглашений Осло правыми не остановила Рабина. Будучи преисполненным решимости завершить начатую им инициативу, он не позволил протестам заставить его сменить курс. Он не проявил ни чувствительности, ни сострадания к душевной боли поселенцев, увидев, что их мир разрушен. Напротив, при каждой конфронтации он демонстрировал как свое презрение к ним, так и решимость не отклоняться от выбранной траектории движения.

На фоне всей этой шумихи, возникшей после выполнения Каирского соглашения, прибытия Арафата к палестинским властям, террористических актов, совершенных исламскими организациями, и громких протестов правых израильтян, в октябре 1994 года на иорданско-израильской границе в пустыне Арава прошла торжественная церемония. В присутствии президента Клинтона, короля Хусейна, Рабина и многих других высокопоставленных лиц был подписан мирный договор между Израилем и Иорданией. Иордания была естественным кандидатом на мирный договор с Израилем. После того как она отказалась от Западного берега, спорные территории между ней и Израилем стали очень незначительными, и ускоренные переговоры сгладили все разногласия между двумя странами. Иордания дождалась успешного выполнения Каирского соглашения, прежде чем принять участие в мирных переговорах. То, что президент Клинтон пообещал королю Хусейну списать долги его королевства, также помогло продвинуть этот процесс. Короля беспокоила реакция Дамаска в случае, если он подпишет мирный договор без сирийцев. Но поскольку переговоры между Израилем и Сирией затягивались без достижения соглашения, Хусейн чувствовал, что может упустить подходящий для мира момент.

Договор с Иорданией был третьим, подписанным между Израилем и арабским государством. В нем есть прецеденты, которые при наличии доброй воли могут служить моделью для дополнительных мирных договоров. Израиль вернул Иордании территорию, которую удерживал за международной границей. Иордания сразу же сдала территорию в аренду Израилю. Были и территориальные обмены. Израиль также обязался предоставлять Иордании ежегодную квоту на воду, чтобы облегчить водные проблемы Иордании. В отличие от соглашений Осло договор с Иорданией повсеместно приветствовался в Израиле. Но его не подписали бы без Осло.

Только Сирия осталась вне мирного процесса. Попытки возобновить переговоры с Сирией предпринимались с тех пор, как в 1993 году были подписаны соглашения в Осло. Весной 1995 года, на фоне шума в Израиле по поводу соглашений, опубликовали Штауберский документ, устанавливающий израильско-сирийский план мира, включавший уход Израиля с Голанских высот. Хотя этот документ был гипотетическим, он подлил горючего в уже и без того легковоспламеняющуюся атмосферу Израиля. На этот раз поселенцы с Голанских высот и их сторонники из умеренного израильского центра и левых объединились против правительства. Поселенцы с Голан были в основном сторонниками нерелигиозной HaAvoda. Они не отвергли возможность ухода с Голанских высот, но условия, которые они выдвинули для такого шага, сделали бы его полностью неприемлемым для Асада. Антиправительственная кампания под лозунгом «Народ с Голанами» набирала силу; ей удалось привлечь знаменитых деятелей с военным прошлым и высоким положением среди культурной элиты. Это были товарищи Ицхака Рабина по Palmach, которые теперь подвергли сомнению его рассуждения. Помимо этой личной атаки, «Третий путь», как называлось это движение, еще больше подорвал стабильность правительства, поскольку несколько членов HaAvoda в Кнессете присоединились к нему.

4 ноября 1995 года, под конец массового митинга в поддержку премьер-министра и мирного процесса, фанатик произвел три выстрела и убил Ицхака Рабина. Хотя после публичных угроз в адрес премьер-министра пророчество уже было написано на стене[255] и проводились мистические религиозные церемонии, чтобы заручиться поддержкой божественных сил, чтобы убить его, похоже, очень немногие люди восприняли идею убийства премьер-министра Израиля евреем серьезно. Это табу, нарушение которого было немыслимо. Шок был огромным. Пули, убившие Рабина, пробили саму ткань израильской демократии, обнажая ее уязвимость и призывая повысить осведомленность о том, что законно в политических дебатах, а что нет. Обвиняющий перст указывал на религиозно-сионистский сектор, откуда происходил убийца и откуда проистекало наиболее серьезное подстрекательство. Отрезвляющий эффект убийства охладил пыл публичных дебатов, снизил уровень насилия, как словесного, так и физического, и восстановил определенную степень здравомыслия и согласия в публичных выступлениях в Израиле. Разногласия по поводу будущего территорий, мирного процесса и еврейско-арабских отношений не исчезли, но подстрекательство, исходящее от правых, сделалось менее радикальным. Фразы вроде «Рабин – убийца», «Рабин – предатель» или din rodef уже не допускались.

Все мировые лидеры во главе с президентом Клинтоном присутствовали на похоронах Рабина, чтобы отдать дань уважения мученику мирного процесса, выразить свою поддержку и надежду на то, что преемник Рабина, его товарищ и оппонент Шимон Перес последует по его стопам. И действительно, Перес стремился пойти тем же путем. Соглашения Осло II, Временное соглашение по Западному берегу и сектору Газа, подписанное Рабином в сентябре 1995 года, были успешно выполнены, и ЦАХАЛ покинул города и районы Западного берега, переданные под контроль Палестинской администрации.

Маятник дипломатической активности теперь качнулся обратно к Сирии. Переговоры Уай Плантейшн, состоявшиеся в конце 1995 года при активном посредничестве американцев, обеспечили некоторый прогресс, но не прорыв. Итамар Рабинович, посол Израиля в Вашингтоне и главный переговорщик правительства Рабина с Сирией, утверждает, что Асад резко отреагировал на предложения Израиля и американское посредничество и заблокировал любое движение вперед, в то время как американский переговорщик Мартин Индик утверждает, что был достигнут значительный прогресс. Но волна насилия и терроризма, нахлынувшая во