История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира

на первом этаже или в подвале. Комната безопасности, или то, что сейчас известно как mamad (аббревиатура от «защищенного домашнего пространства»), была разработана для быстрого укрытия от ракет. В январе 1991 года страны коалиции начали атаку на Ирак, а в ответ ракеты стали падать на Израиль. Почти 40 попаданий, но это были обычные ракеты; опасных химических боеголовок не обнаружилось. К счастью, наведение ракет не было точным, и каким-то чудом жертв оказалось крайне мало, хотя здания были сильно повреждены.

Правительство Израиля во главе с Ицхаком Шамиром столкнулось с дилеммой. Израильский этос требовал, чтобы Израиль ответил на нападение военной силой. Однако Соединенные Штаты предостерегли Израиль от вмешательства, поскольку хрупкая коалиция, вероятно, распадется, если в нее войдут израильтяне. Стоял также вопрос, какую форму ответа может избрать Израиль. При всей мощи Соединенных Штатов, развернутой против Ирака, израильский воздушный удар, вероятно, не произвел бы особого впечатления, а риски были очень велики. Чтобы убедить Израиль не предпринимать ответных действий, американцы снабдили его ракетами Patriot класса «земля – воздух» для перехвата иракских ракет Scud[250]. Сомнительно, что эта система вооружения могла дать эффективный ответ ракетам Scud, переставшим поражать израильские города после того, как силы коалиции заняли стартовые позиции выпуска иракских ракет. Но эта демонстрация американской поддержки имела большое значение для общественного настроения. Тем не менее некоторые министры и высшие офицеры армии с трудом могли смириться с пассивностью, казавшейся возвращением к досионизму и к модели поведения евреев диаспоры. Левый литературный критик Дан Мирон опубликовал статью под названием And if There Is an IDF – Let It Appear Immediately («Если есть ЦАХАЛ – пусть он явится тотчас», парафраз одного из гневных стихотворений Бялика[251]), протестуя против нападения Ирака без возмездия со стороны Израиля. То был звездный час Ицхака Шамира. Этот ветеран Lehi и бывший сотрудник «Моссада» остался равнодушным к призывам ответных действий Израиля и решил, что в сложившихся обстоятельствах правительство должно придерживаться принципа сдержанности.

Война в Персидском заливе продемонстрировала уязвимость тыла Израиля в военное время. Граждане Израиля не подвергались воздушным атакам со времен войны 1948 года. Теперь с появлением современного оружия тыл оголился. Некоторые израильтяне отреагировали на ракетные атаки, оставив большой Тель-Авив и отправившись в отдаленный Эйлат или даже Иерусалим, который, как считалось, был защищен от ракетных атак Саддама. Гостиницы, расположенные вне досягаемости ракет, были полностью заполнены. Но большинство людей либо не сумели уехать, либо не хотели и продолжали вести повседневную жизнь, как могли.

Падение Берлинской стены 9 ноября 1989 года открыло новую эру в европейской истории. Страны Восточной и Центральной Европы освободились от ига своих коммунистических режимов и встали на путь свободного рынка и открытого общества. В рамках новой ориентации они также установили дружеские отношения с Израилем, особенно страны, быстро принявшие демократические ценности, такие как Чешская Республика и Польша. Соединенные Штаты стали единственной сверхдержавой в мире. Впечатляющая победа над Саддамом Хусейном и освобождение Кувейта повысили их авторитет в арабском мире. Страны, которые их не поддержали, оказались в невыгодном положении. Заняв не ту сторону в войне в Персидском заливе, ООП была более уязвима, чем когда-либо. Израильтяне так и не простили палестинцам танцев на крышах, когда ракеты Саддама летели по направлению к Тель-Авиву. Но общая международная атмосфера была проникнута духом примирения и доброй воли. В этой необычной ситуации Соединенные Штаты выступили инициаторами Мадридской конференции. «Если и должно было наступить время Америки на Ближнем Востоке, то это точно оно», – заявил Аарон Дэвид Миллер, член переговорной группы Госдепартамента США по вопросам мира на Ближнем Востоке[252].

Идея заключалась в проведении международной конференции под совместной эгидой США и России с участием арабских государств, Израиля, ООН и Европейского сообщества. Целью было разработать меры по продвижению переговоров по вопросам Ближнего Востока. Традиционно Израиль с подозрением относился к таким международным конференциям, которые рассматривал как средство давления на него, и вместо этого требовал двусторонних переговоров с арабскими государствами. Чтобы преодолеть это сопротивление, было заранее решено, что Мадридская конференция станет исключительно церемониальной прелюдией, ведущей к прямым переговорам между Израилем и арабами. Израиль выступил против участия официальной палестинской делегации и даже более активного участия ООП, которую израильтяне определяли как террористическую организацию; израильские законы в то время запрещали переговоры с ней. После того как госсекретарь США Джеймс Бейкер оказал давление на евреев и арабов, был достигнут компромисс: не было отдельной палестинской делегации, но палестинцы с Западного берега были частью иорданской делегации. Всем сторонам было ясно, что руководство ООП в Тунисе будет дергать делегацию за ниточки. Результатом стало то, что неофициально, под прикрытием, созданным иорданской делегацией, палестинцы и израильтяне впервые вместе сели за стол переговоров.

Король Хусейн, желавший примирения с Соединенными Штатами после его сомнительного поведения во время войны в Персидском заливе, очень хотел присоединиться к конференции. Он годами поддерживал контакты с израильскими политиками и поэтому не видел причин бойкотировать переговоры с Израилем. Твердым орешком стала Сирия, которая при Хафезе Асаде была самой непримиримой страной, не желавшей признавать Израиль, подписывать с ним соглашения (сирийцы даже уклонились от подписания временного соглашения 1974 года) или пожать руку израильскому государственному деятелю. Киссинджер ранее отмечал, что невозможно вести войну на Ближнем Востоке без Египта и невозможно заключить мир без Сирии. Таким образом, появление Сирии на конференции имело особое значение. Ее участие в войне в Персидском заливе на стороне Америки ознаменовало реальное изменение сирийской политической линии. Сирии были нужны как саудовские деньги, которые она получила после войны, так и американская политическая поддержка.

Чтобы утихомирить Сирию и Израиль, требовалась дипломатия и словесная акробатика. Основой для мадридских переговоров были Резолюции 242 и 338 Совета Безопасности ООН. Сирийцы истолковали Резолюцию 242 в том смысле, что полный уход Израиля с оккупированных им территорий должен предшествовать любым переговорам. Премьер-министр Израиля и лидер партии Likud Ицхак Шамир твердо придерживался политики «ни пяди» и в отношении мира требовал «мира в обмен на мир». Поэтому он выступал категорически против принципа «мир в обмен на территорию», послужившего основой Резолюции 242. Эти слова не были включены в его приглашение на Мадридскую конференцию, но присутствовали в приглашениях, направленных арабским государствам. Поэтому сложно сказать, что торжественное собрание в Мадриде несло в себе мирное послание. Тем не менее сам факт, что присутствовали израильтяне, сирийцы и палестинцы, безусловно, был революционным. Дэннис Росс, посланник мира на Ближнем Востоке в Белом доме, писал: «Перед Мадридской мирной конференцией стоял вопрос: могут ли