История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира

время переговоров, привела к их краху. Рабинович считает, что сирийцы дали понять террористическим организациям и Hezbollah, что могут действовать против Израиля. Индик, со своей стороны, говорит, что насилие было спровоцировано Ираном, хотевшим сорвать мирный процесс и злорадствовавшим по поводу убийства Рабина.

В любом случае, пока шли переговоры Уай Плантейшн, в течение нескольких дней в Израиле произошло четыре жестоких террористических акта, и сирийцы отказались публично выразить соболезнование по этому поводу. В то же время Hezbollah заложила придорожные бомбы в буферной зоне безопасности в Ливане, убив солдат ЦАХАЛа. Перес был вынужден принять ответные меры в виде операции «Гроздья гнева», которая была преждевременно прекращена после того, как шальной израильский снаряд убил около ста ливанских и палестинских мирных жителей. Общественное мнение в арабских странах и на Западе восстало против Израиля, который был вынужден уйти из Ливана, не победив Hezbollah. Сирии нравилось ставить Израиль в неловкое положение и зарабатывать очки в переговорах. Но она не приняла во внимание то, что должно было произойти в результате этих событий. Дата, назначенная для выборов в Израиле, быстро приближалась. После убийства Рабина израильская общественность склонилась влево, и победа Переса казалась гарантированной. Но недавние теракты изменили настроение внутри страны. На выборах в июне 1996 года Перес с небольшим отрывом проиграл Биньямину Нетаньяху, новому харизматическому лидеру партии Likud. Импульс мирного процесса, который сохранялся после Мадридской конференции и особенно после выборов 1992 года, угас.

Арабские государства встретили остановку мирного процесса вздохами облегчения. У египтян, иорданцев и сирийцев были сомнения относительно идей «нового Ближнего Востока» (выражение, придуманное Пересом), экономического сотрудничества и совместных проектов между Израилем и его соседями. Для Переса эти идеи ознаменовали мир и развитие в регионе, но арабские режимы не одобряли их. То, что в глазах Израиля было благословением мира, было истолковано его будущими партнерами как попытка установить гегемонию Израиля на Ближнем Востоке. Темпы нормализации отношений под эгидой мирного процесса, включая экономические конференции в Касабланке и Аммане, где Израиль играл ведущую роль, запугали арабские государства и заставили их замедлить этот процесс. Асад выступал как против конференций, так и против видения нового Ближнего Востока, которое, по его мнению, противоречит арабскому характеру региона. «Почему создается Ближний Восток? – спросил Асад. – Ближний Восток действительно существует. Странно то, что Ближний Восток преподносится как альтернатива арабизму… Мы, арабы, безусловно, отвергаем это»[256].

Патрик Сил, полуофициальный биограф Асада, проанализировал более глубокие причины нежелания Асада участвовать в мирном процессе. Израильский вариант нормализации подвергнет Сирию влиянию Израиля и потребует большей открытости для свободного рынка с обменом людьми и товарами, который, вероятно, изменит характер сирийского государства в том виде, в каком он был сформирован радикальной партией Baʻath Асада. Более того, Сил утверждал, что в то время, когда Израиль рассматривал мир как рычаг для усиления своего влияния на Ближнем Востоке, для Асада он представлял собой способ заблокировать Израиль, «чтобы уменьшить его влияние до более скромных и менее агрессивных масштабов, что игроки на Ближнем Востоке могли принять его и сосуществовать с ним»[257].

Во время своей предвыборной кампании Нетаньяху пообещал соблюдать договоренности Осло. Теперь ему нужно было доказать, что он действительно признает международные обязательства предыдущего правительства. Нетаньяху находился в изначально двойственной ситуации. С одной стороны, его поддерживал правый боевой блок, заявивший о своем намерении сорвать договоренности. С другой стороны, он хотел сохранить хорошие отношения с администрацией Клинтона, целью которой было продвижение мирного процесса. Его попытка удовлетворить всех настроила против него обе стороны. Со своей стороны, Арафат думал, что отныне его партнером по переговорам будет американская администрация. Чтобы заручиться ее поддержкой, Нетаньяху совершил то, чего не делал раньше: начал энергичную антитеррористическую кампанию, арестовывая активистов ХАМАСа и угрожая их центрам активности. В результате – а также, возможно, из-за молчаливого соглашения между Арафатом и ХАМАСом – в Израиле наступила тишина, и теракты смертников прекратились. Похоже, что Иран и его агенты, ХАМАС и Исламский джихад, не видели призывов к эскалации ситуации, поскольку в любом случае мирный процесс не продвигался. Таким образом, Арафат смог представить себя на американской арене тем, кто поддержал свою сторону соглашений, в то время как Нетаньяху, не отказываясь от Осло, отказался продвигать мирный процесс. Арафат внезапно оказался надежным партнером, а Израиль – сомнительным.

В сентябре 1996 года Нетаньяху открыл для израильской общественности туннель у Стены Плача, примыкающий к Стене и относящийся к периоду Хасмонеев. Эта акция, совершенная без предварительного уведомления ПА, выпустила из бутылки всех джиннов подозрений арабов в отношении намерений Израиля захватить Храмовую гору. Между протестующими, среди которых были сотрудники палестинской полиции, прошедшие обучение в Израиле, и военнослужащими ЦАХАЛа произошли кровавые столкновения, в результате которых были убиты и ранены десятки человек. Американцы быстро выступили посредниками между двумя сторонами и договорились о прекращении огня. Вытащив Нетаньяху из-под лавины кровопролития, американцы потребовали, чтобы он выполнил обязательства правительства Переса по выводу израильских войск из Хеврона. Он извивался и пытался добиться более легких условий для Израиля, но в итоге подписал Хевронское соглашение (1997), и силы ЦАХАЛа в городе Патриархов были передислоцированы. Этот шаг означал признание израильскими правыми международной легитимности соглашений Осло.

Переговоры продолжались черепашьими темпами, но не прекращались. Хотя переговоры по соглашению об окончательном статусе не начались в срок, установленный в 1996 году, наметились положительные сдвиги. После интенсивных посреднических усилий американской администрации и долгих и трудных переговоров в октябре 1998 года в Уай Плантейшн было подписано соглашение о передислокации ЦАХАЛа на Западном берегу, согласно которому ПА были переданы дополнительные 13 % территории Западного берега. Американские наблюдатели предположили, что между Арафатом и Нетаньяху существовало молчаливое понимание, согласно которому Нетаньяху передал палестинцам сравнительно небольшие территории в обмен на мир и спокойствие. Исаак Молчо, главный переговорщик Нетаньяху, сравнил эту политику с проглатыванием лягушек: вы можете проглотить десять маленьких лягушек, но не одну большую.

Нетаньяху имел серьезные проблемы с доверием. Он дал обещания, которые не смог сдержать, как умеренным, так и радикалам в своем правительстве. Правые требовали от него аннулировать соглашения Осло, чего он был сделать не в состоянии. Они рассматривали соглашение в Уай Плантейшн как нарушение обещания. Из-за своей политической привязанности он пообещал своим умеренным партнерам прогресс в политических шагах, способствующих мирному процессу, и они были разочарованы, потому что ни один из них не осуществился. Likud начала распадаться изнутри, а присоединившиеся было к ней ранее отколовшиеся партии теперь покинули ее, уменьшив поддержку в Кнессете. Пытаясь предотвратить падение своего правительства,