Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 - Михаил Михайлович Богословский

«Статейный список» не ограничивается этим изобразительным описанием внешнего вида пролива, а приводит некоторые гидрографические сведения. Длина пролива от устья до Константинополя 18 миль — турецкая миля, по объяснению списка, «с русскую версту», — глубина на самой середине 20, 30 и 40 сажен, быстрое течение идет из Черного моря в Белое (Мраморное)[806].

Проливом плыли 2 сентября до вечера и вечером стали на якорь под греческим селом Новым, дожидаясь отставшего на своем корабле пристава. Он явился к посланникам в ночь на 3 сентября и говорил, чтоб посольский корабль дальше к Царьграду не ходил, что он предварительно съездит в город известить о прибытии посланников великого визиря. Вернувшись в тот же день, 3 сентября, он объявил, что султан указал принять посланников 6 сентября; раньше не успеют, потому что для посланников не приготовлено еще двора, где им стоять; султан не ожидал столь скорого появления посольства. Украинцев пытался было возражать и заявил, что поедет на царском корабле до самой пристани, когда пристав сказал, что за посольством будут присланы «сандалы» — небольшие суда. Пристав, однако, уговорил его не противиться султанскому указу; сандалы будут присланы за посланниками для почета; впереди пойдет царский корабль, за ним посольство в сандалах. Действительно, 6 сентября за посольством было прислано 50 каюков, в которых оно при пушечных салютах доехало до пристани близ султанского дворца, откуда сам султан смотрел на прибытие посланников. На берегу для встречи посольства было выстроено «со 100 конных чаушей (полицейских) и 200 янычар с батогами». Встречали посланников начальствующие лица: эминь-чауш-ага и янычарский чурбачей (офицер), причем эминь-чауш от имени султана спрашивал о здоровье. К пристани приведено было для посольства до 100 лошадей, на которых оно и двинулось в город «верхами». Когда проезжали около султанского дворца, султан смотрел с башни. Ехали до отведенного для посольства двора «многими улицами и переулками», причем по всему пути посольства стояло множество народа. Посольству отведен был двор умершего Мустафы-паши близ городских ворот, именуемых Кумкапы, или Песочные. Корабль, отставший из-за противного ветра от флотилии везших посольство каюков, остановился в проливе за милю от Царьграда. На другой день, 7 сентября, он, однако, вошел в город и стал на якоре против самого султанского дворца. Тотчас же по приезде посланников на посольский двор к ним явился пристав с известием, что по султанскому указу велено посланников и состав посольства по здешнему обыкновению «яко гостей» в течение трех дней продовольствовать «съестным харчем», и действительно, им были доставлены: «яловицы, бараны, гуси, куры, масло, сочевица, пшено срацынское и разные овощи, виноградное вино и хлеб пшенишной доброй и росхожей». Сверх этого трехдневного содержания в натуре посольству назначено было денежное жалованье на все время его пребывания в Царьграде[807].

В самый же день прибытия, 6 сентября, посланники сочли нужным известить о своем приезде находившихся в Константинополе послов французского, английского и голландского, для чего посылали к ним «с поздравлением» капитана Памбурга, умевшего говорить по-голландски и по-французски, и с ним дворянина Василия Комова. Французский и голландский послы приняли их любезно, за поздравление благодарствовали и обещали со своей стороны прислать к посланникам с поздравлением. Прием у английского посла был иной. Английский посол лорд Пэджет Памбурга и Комова «к себе не пустил, а выслал к ним на крыльцо человека своего и велел сказать, что он, посол, о приходе их, с чем они к нему присланы, ведает, а видеться-де ему с ними, капитаном и дворянином, не для чего, и сел он теперво за стол есть». Однако когда послы французский и голландский прислали 9 сентября к посланникам чинов своих посольств с ответным поздравлением, то с таким же поздравлением прислал своего секретаря и лорд Пэджет. В разговоре с секретарем посланники спрашивали о его начальнике, где он, посол, жил после Карловицкого съезда, когда он приехал в Константинополь и как он посылает свои письма в Англию, через почту ли или с «нарочными ездоками». Секретарь отвечал, что лорд Пэджет по отъезде из Карловиц жил в Адрианополе, в Царьград приехал в тот же день, когда прибыли и они, посланники, а письма с ведома великого визиря, который «к нему, послу, зело добр и склонен», посылает в Белград и Петервардейн, а оттуда в Английскую землю через «нарочных посыльщиков», а обыкновенной почты из Царьграда к ним в Английскую землю нет[808].

Прибытие русского корабля возбудило большое любопытство в Константинополе как у живших там европейцев, так и у турок. Тотчас же по прибытии приезжали дворяне французского посла смотреть корабль и, по словам капитана Памбурга, хвалили корабль и говорили, что как турки, так и они, французы, не ожидали, чтобы в Российском государстве было корабельное строение. У них были «ведомости», что в Азове нет корабельной пристани. «Не по малу они дивятся, что в Русском государстве строятся корабли, чего прежде не бывало и не слыхано». 8 сентября приезжал смотреть корабль великий визирь в нарядном каюке с 24 гребцами в белых кисейных рубахах. Визирь сидел в каюке на корме под балдахином и «ездил около корабля и на него смотрел много время». На другой день, 9 сентября, к посланникам явился пристав, чтобы сообщить им, что великий визирь «похвалял» русский корабль султану и султан хотел в этот день смотреть корабль сам. Пристав предупредил, чтобы посланники распорядились о встрече султана пушечным салютом. В полдень действительно султан приезжал осматривать корабль в таком же каюке, в каком накануне приезжал великий визирь. На самый корабль, конечно, ни визирь, ни султан не вступали[809].

В отписке от 17 октября Украинцев доносил в Москву, что весь народ в Константинополе удивлялся появлению корабля и к русским обращались с вопросами, кто корабль этот делал и как он «мелкими водами из-под Азова вышел в Черное море и так скоро без турецких вожей прошел черноморскую пучину». Турки утешают себя тем, что русские корабли плоскодонны и в бурю держаться на море не смогут, также и тем, что у царя нет знающих адмиралов, а русские морского плавания не знают и биться на море не умеют. На неоднократные вопросы, обращенные к Украинцеву, много ль у царя сделано кораблей, все ли они оснащены и сколь велики, он отвечал, что кораблей и галер наделано у царя много, днами они не плоски, из-под Азова в море выходят свободно и что его провожал до Керчи целый флот.

Ежедневно, как он писал в отписке, приезжают смотреть корабль многие тысячи турок, греков, немцев,