Опустошение - Егор Роге

– С крысами не разговариваю, – Артем был категоричен, – встретить сможешь?

– Не волнуйся, конечно, встречу, – сказал я. К тому моменту в нашем штате был водитель, который в отсутствие шефа находился в моем подчинении. – Аэрофлотом летите?

Через три дня в Шереметьеве я встречал Артема и Илзу, прилетевших рейсом компании «Малев» из Будапешта. Арины с ними не было.

Я не видел Артема всего год и отметил, что за это время он не сильно изменился: пожалуй, только появились небольшие залысины и седина на висках.

Илза выглядела великолепно, еще во время знакомства я подумал, что такой тип женщин с годами становится только прекрасней.

По дороге говорил в основном я: немного о работе, немного о политике, в частности о войне в Приднестровье, но Артем не поддержал ни одну из тем, и последнюю часть пути мы проехали молча.

Но дома мы проговорили с Артемом всю ночь.

Историю с пропавшими миллионами Артем охарактеризовал как «кидалово», шведы украли его деньги, а Марина Ласкер «воткнула нож в спину и убила его отца». Бориска – предатель, который «перевел на него все стрелки». Когда он говорил про отца, в его глазах стояли слезы.

Все, что случилось с ним за последний год, было наполнено драматическими событиями. В день переворота, 19 августа, он вылетел в Германию. Советских граждан больше часа не пускали в самолет, и была вероятность, что улетят только иностранцы. К счастью, все обошлось, и через три часа Артем уже летел из Франкфурта в Монреаль.

Деньги поступили на НАКИТ и на «Экосистем» одновременно.

Шведы подтвердили поступление денег и предоставили официальную выписку со счета. Артем был относительно спокоен и через тристаровцев и старого знакомого – Валдиса стал принимать заявки на доллары. После путча курс резко взлетел, и Артем, потирая руки, рассчитывал на дополнительную прибыль.

По прибытии в Монреаль Артем развернул бурную деятельность, снял хорошую квартиру, арендовал автомобиль – «Мерседес-230 W124» кабриолет. Документы на аренду были оформлены на Марину.

Марина должна была заработать десять процентов от всей сделки, то есть не менее пятидесяти тысяч, что составляло почти половину ее годового дохода. Взяв двухнедельный отпуск, она помогала Артему освоиться в Канаде, проводя с ним все свободное время.

– Ты знаешь, несмотря на этот трагический год, – говорил Артем, – нет второго места в мире, куда я бы так хотел вернуться!

– Понимаю, – ответил я, просматривая фотографии, сделанные «Полароидом», – там, помимо прочего, еще и красиво.

Госпожа Ласкер показывала ему красоты Монреаля, поднявшись с ним на смотровую площадку горы Мон-Руаяль, на которой находится знаменитый 70-метровый католический крест.

Очарование Монреалем приходило к Артему постепенно, через роскошное убранство собора Notre-Dame-de-Montreal, через кафе и магазины торговой улицы Rue Ste-Catherine.

Артем был поражен красотой города, открывавшегося во всей своей красе с высочайшего небоскреба со странным названием «737», и вскоре уверовал, что Монреаль – это город, в котором он готов прожить всю свою жизнь.

Впервые за последние месяцы у Артема было свободное время, и он действительно отдыхал. После Монреаля были Торонто, Оттава.

Артем никогда не был увлеченным человеком, не имел хобби, но картины Айвазовского никогда не оставляли его равнодушным. Будучи двенадцатилетним мальчишкой, Артем, отдыхая с родителями в Феодосии, был поражен картиной художника «Ниагарский водопад». Поэтому поездка к Ниагарскому водопаду всегда была для него мечтой, которую он смог осуществить в сентябре девяносто первого года.

Прошел месяц.

Артем планировал вернуться на родину к моменту активной продажи долларов, примерно к октябрю, но с 25 сентября связь со шведами неожиданно прекратилась. Артем звонил в офис, но общался исключительно с автоответчиком.

Наличие аккредитива было основной гарантией сделки, и Артем обратился в свой банк, уточнить возможность открытия аккредитива до указанной даты.

Информация из «Банк оф Монреаль», в котором находился счет НАКИТа, прозвучала как приговор – аккредитив отозван.

Оказалось, что при открытии аккредитива не было учтено одно из важнейших условий – его безотзывность.

Артем и Марина требовали в своем банке подтвердить действие аккредитива, но отзыв аккредитива «Экосистем» был законен. Формально НАКИТ не имел никакого отношения к этим деньгам.

На выходные Марина уехала в Нью-Йорк, а с понедельника она перестала общаться с Артемом.

Артем вечером приехал к ней домой, но Марина разговаривала через закрытую дверь, она сообщила, что совместный бизнес считает законченным, как ей адвокат посоветовал. Кроме того, если Артем еще раз приедет, она вызовет полицию. Марина также потребовала вернуть машину, которая была оформлена на нее.

– Понимаешь, все, что я построил, – Артем обхватил голову руками, – все, о чем мечтал, разрушилось за три дня!

– У тебя были другие знакомые в Канаде? – спросил я. – Неужели ты за месяц, при твоей-то активности, ни с кем не познакомился?

– Конечно познакомился, – улыбнулся Артем, – с Иосифом.

Иосиф занимался продажей шведских рыбных консервов в Канаде и незадолго до знакомства с Артемом начал разрабатывать новый проект – оснащение офисов столами, стульями и прочей мебелью.

Проект Иосифа оказался не очень удачным, и половина рыбного склада заполнилась мебелью, которую он никак не мог продать.

После разрыва с Мариной Артем и Иосиф создали совместную компанию, которую назвали «Арина Инкорпо-рейшн», в честь дочери Артема.

Компаньоны решили контейнер с мебелью отправить Валдису, который обещал попробовать продать ее в Риге.

Средств у фирмы не было, и Артем надеялся, что его родители смогли бы убедить Марину вернуть еще хотя бы часть.

После Нового года он обратился за помощью к отцу.

Ту часть истории, в которой Юлий встречался с Мариной, Ида пересказывала почти точно. В начале марта девяносто второго Юлий прилетел в Монреаль. Марина встретилась с ним в кафе, в центре города, настояв на том, что Артем не должен присутствовать.

Когда умер его отец, он даже не смог найти деньги на похороны. Помог Иосиф.

Артем был вынужден сменить квартиру, к тому же к нему приехали Илза и Арина.

Вскоре Артем и Иосиф получили первый заказ на оборудование офиса адвокатского бюро, возглавляемого выходцем из Союза. Те несколько тысяч долларов, которые они заработали, позволили Артему рассчитаться с Иосифом и, по крайней мере, не думать о том, чем он будет завтра кормить своего ребенка.

Русская община Монреаля не очень велика, и вскоре Артем знал почти всех русскоговорящих жителей, которые могли быть ему полезны.

Прежде всего интерес представляли два человека: Михаил Ионишвили и Марк Шульман.