Другое утро - Людмила Макарова

– Лен, передай Эдику, что я очень рада его предложению. Мне нужен кредит, и чем скорей, тем лучше.

Дело не ждет.

– Я его сейчас позову, – откликнулась Ленка.

– Не надо, просто передай. Все равно о деталях в банке договариваться.

– А ты чего это вдруг? – окончательно проснувшись, что-то заподозрила Ленка.

– Потом расскажу. Пока, – закруглилась Ира, положила трубку и пошла в ванную. К возвращению Максима нужно быть в форме. Даже если он придет без сливок.

Считается, что в жару Москва пустеет. Но то ли потому, что лето только-только началось и такой жары никто не ожидал, то ли потому, что старшеклассники еще сдавали выпускные, улицы были битком набиты машина ми, а метро – народом. Обидно, что удовольствие от мягкого весеннего тепла так быстро и незаметно сменяется ленивым отупением от жестокого летнего пекла!

Максим, новая редактор Екатерина Михайловна и секретарь Настенька разместились вокруг Ирининого стола кто где. Настенька сутулилась в углу за компьютером, Екатерина Михайловна, как примерная ученица, держала наготове ручку и смотрела начальнице прямо в глаза, а Максим взгромоздился на подоконник и раскачивал своими длиннющими ногами. Они верстали план на второе полугодие.

Ира смотрела на список с названиями книг, авторами и датами и ничего не понимала. Было одиннадцать утра, но ей казалось, что этот безразмерный день никогда не начинался и никогда не кончится. Ночью город отдавал накопленный за день жар и плавил в постели, не давая уснуть. А рано утром она отбывала вахту в оздоровительном центре – тренажеры, бассейн, массаж. Оздоровлять ей было нечего – все и так более-менее в порядке, но процедуры полагались для бодрости и красоты. Правда, сейчас Ира подозревала, что пара часов хорошего сна добавили бы ей куда больше бодрости, чем все оздоровительные центры Москвы, вместе взятые. Вместо того чтобы еще раз внимательно просмотреть список, Ира мечтала о кондиционере, но пока ей это не по карману. Это ж целая тысяча долларов! А может, все-таки поставить кондиционер? Почему она, в самом деле, вечно боится потратить лишнее? Завтра же нужно заказать кондиционер, а то не работа, а сплошное мучение. Какая-то тысяча долларов – и о жаре можно забыть. Но ведь одного кондиционера мало, не может же она себе установить, а в общую комнату нет. А это уже две тысячи долларов…

Все томились от жары, молчали и ждали, пока Ира выразит свое начальственное мнение по поводу лежащего перед ней проекта плана. Так и не решив, может ли она позволить себе кондиционер, Ира уже хотела подмахнуть бумагу и на том закончить никчемное совещание, результат которого заранее всем известен, но наткнулась на новую фамилию автора. Вернее, новой эта фамилия была только для их списка, а вообще-то этот автор отличался удивительной плодовитостью и популярностью, совершенно не следовавшей из его дурацких, якобы детских стишков.

– Откуда здесь Аркадий Степ? – вежливо спросила она у Екатерины Михайловны, которая пришла к ним работать три дня назад и к составлению этого плана никакого отношения не имела.

Пожилая редакторша, обманутая Ириным ласковым тоном, обрадовалась возможности высказать свое слово и затараторила:

– Ой, Ирина Сергеевна! Это такая удача, такая удача!

По-настоящему популярный автор. И по радио он. И по телевидению. Я вчера видела по первой программе его детскую передачу.

– Екатерина Михайловна, – еще вежливее и еще тише сказала Ирина, – " вас не спрашиваю, кто такой Степ, я спрашиваю, как он появился в нашем плане.

Редакторша растерялась, не понимая, чего от нее хотят, стала беспомощно крутить головой и в конце концов уронила свою ручку.

– Ирина Сергеевна, это я Степа вставил. Он стопроцентно даст хороший тираж. Наших еще раскручивать и раскручивать. А Степ – верняк, – наконец-то признался Максим, не прекращая качать ногой.

Но Ира его слова проигнорировала, укорив взглядом, полезла под стол за ручкой редакторши и в ответ на ее смущенное «спасибо» спросила:

– Екатерина Михайловна, у вас внуки есть?

– Девочка, – ответила та, мгновенно просветлившись. – Пять лет. В детский сад ходит.

– Вы ей Степа читаете? – мягко поинтересовалась Ира.

– Что вы! – удивилась Екатерина Михайловна. – Я ей Пушкина читаю, Ершова, Андерсена, если хороший перевод… Сейчас самый ответственный возраст, когда формируется лексикон на всю жизнь.

– А подпись ваша под этим планом стоит, – по-учительски покачала головой Ирина, и Екатерина Михайловна по-ученически покраснела. – Значит, по-вашему, те дети, у которых нет бабушек с филологическим образованием, могут обойтись и степовским лексиконом?

– Я думала… Максим Павлович сказал… – начала было редакторша, но Ира ее остановила:

– Все, о чем мы говорили, когда вы устраивались к нам на работу, остается в силе. Я доверяю вашему опыту, вкусу и избирательности. Будьте добры, руководствуйтесь только этим, а не какими-то другими мотивами, даже если Максим Павлович будет очень настаивать. У него другая работа.

Редакторша заулыбалась, закивала головой, а Максим соскочил с подоконника и забегал по кабинету:

– Ну вообще! Стараешься, землю носом роешь, и все не так. Мы тут что, лексиконом занимаемся или бизнесом?

– И тем и другим, – вставила осмелевшая Екатерина Михайловна.

Ирина послала ей улыбку сообщницы и попыталась остудить Максима:

– Максим Павлович, Екатерина Михайловна права.

Мы занимаемся и тем и другим. Ее обязанность, как редактора, выбирать авторов, а ваша – как коммерческого директора – заниматься финансами и сбытом. До сих пор наши тиражи не возвращались, не вижу причин, чтобы так не было и дальше. Потихоньку раскрутим и своих авторов.

– Потихоньку!

Это простое слово почему-то особенно возмутило Максима. Он застыл как вкопанный посреди кабинета и презрительно протянул прямо в лицо развернувшейся к нему редакторше:

– Екатерина Михална, вам чего, деньги не нужны?

Екатерина Михайловна поджала губы, еще больше выпрямила спину, хотя и так всегда держалась словно балерина у станка, и не удостоила Максима ответом.

– Сядь! – вспылила Ира, забыв о конспирации их отношений на работе, на которой сама же и настаивала. Нет, конспирация – это, конечно, слишком сильно сказано, скорее разграничение. Вполне естественное в такой ситуации четкое разграничение стиля отношений. Дома – любовники.

На работе – только коллеги. – Максим, сядьте и успокойтесь. Екатерине Михайловне деньги нужны, как и всем нормальным людям, но издательскую политику определяет не она, так что все претензии ко мне.

Максим рухнул на свободное место возле начальницы, подсунул свои слишком длинные ноги под ее стол и усмехнулся: