Черное зеркало колдуна - Лариса Капелле

– Ты читал эти дневники?

– Да, мне где-то попадались копии некоторых страниц. Мадам Гласс когда-то занималась изучением Ди. Если не ошибаюсь, еще до моего прихода сюда кто-то из коллекционеров искал черное зеркало.

Говоря об этом, Столль внимательно наблюдал за Касиной реакцией.

– Зеркало Ангелов? – непринужденно поинтересовалась она.

– Вот именно, оно и тебя интересует?

– Вообще-то моя задача найти экземпляр «Знака, или Иероглифа Монады», но зеркало я тоже не отказалась бы отыскать, – как можно спокойней ответила она.

– Похоже, не только ты. Удивительно, но поиски черного зеркала стали на редкость популярными в последнее время, – загадочно заметил Столль и, к Касиному сожалению, разговор прервал.

Итак, Столль хорошо знал не только историю Ди, но и был наслышан о его связях с Московией, это было во-первых, а во-вторых, на поиски зеркала Сессилию подвигла явно не кража каких-то там дневников, а начавшаяся в антикварных кругах охота за зеркалом. И участники этой охоты, похоже, были людьми серьезными. Следовало поговорить с хозяйкой галереи. Правда, на данный момент она находилась на аукционе в Нью-Йорке и должна была вернуться через неделю. Что ж, оставалось запастись терпением.

Москва, август 1589 года

После вчерашнего обеда в доме боярина все словно застыло. Шацкий хоть был и обижен на Капищева, но сказителя своего излюбленного не прогонял. Глаза Насти еще сильнее покраснели и опухли от слез. Марфа погрузилась с головой в хлопоты, стараясь хоть так отвлечься от мучивших ее мыслей. Они с Агафьей, как две сестры, денно и нощно по дому крутились. Даже привычные к активности боярыни и ее ключницы дворовые удивляться начали. Анна странно притихла и перестала вовсе выходить из своих покоев. Единственным человеком, для которого все шло как нельзя лучше, был виновник суматохи: Фрол Капищев. Он, казалось, места себе не находил от снедавшего его возбуждения и готов был вприсядку пойти или запеть громким голосом от переполнявшего его маленькую душу счастья. Такое везение привалило! Он не смел даже мечтать о таком и надо же, случилось! Ему, привыкшему к мелкой дичи, в руки шла большая, нет, огромная! Главное – не сплоховать, не опростоволоситься. Хотя сильно он не беспокоился. Не далее как вчера, как только понял, какая удача идет в руки, отправился в Дмитровскую слободу. С месяц уже заглядывался на один домишко, выставленный на продажу. Даже сходил один раз примериться и с тех пор только о нем и думал. А как не думать? Даже сейчас перед глазами стояли большая горница и две светелки. И подворье сразу взглядом не окинешь, пристроек множество, добротная мастерская, хлев, сарай с сеновалом. Все было выстроено на славу и на века плотницкой артелью известного мастера Семена Хлопа. Продавала дом вдова Авдотья Баскакова. Хозяина, известного на всю Москву тележника Никифора Баскакова, унесло по весне горячкой. Вот вдова и надумала перебраться в Олешинскую слободу поближе к дочке, а дом и хозяйство держать сил у нее не было. Да тем более дочка у нее была одна-единственная, замужем за калашником Федоровым. Молодые только в прошлом году стали обзаводиться собственным хозяйством, так что деньги лишними не были.

Фрол медлить не стал, нашел деньги и отдал задаток, сразу и не торгуясь, чем изрядно удивил вдову. А чего ждать, вдруг к домику не он один присматривается.

Капищев с удовольствием вытащил из сумы свиток и погладил бумагу. Внезапно лицо его помрачнело, но он отмахнулся от тревожных дум. Конечно, ему следовало быть осторожным. Но головой мякинной он никогда не был. Хитрости да изворотливости Фролке было не занимать. Летать бы ему высоко, если бы не тяга к бражке да страсть к перемене мест. Что есть, то есть, но теперь пора было осесть. Да и ноги уже бегали не так резво, как в молодости. Все чаще и чаще он замечал, как быстро стал уставать. Раньше двадцать-тридцать верст за полдня проходил, и ничего, а теперь и десять-то пройти трудно. Легкости в ногах совсем никакой не осталось, и колени не держали. С год уже задумывался Фролка, что пора бы суму в угол и самому на печь, да только на что жить? И вот за несколько дней все изменилось! Даже не думал он, не гадал, что такая удача свалится прямо в руки. Кто мог ожидать, что к нему попадет такая сила? И не только! К добру он заглянул к боярину, ой, к добру да к удаче невиданной! И сильные, и могущественные, и обласканные фортуной имеют свои слабости. А чужие секреты всегда можно превратить в звонкое серебро, были бы руки умелыми. Если со сноровкой подойти, то самые смелые и неприступные будут перед ним на коленях ползать и ручки лобызать.

Маленький человечек протянул к свету свои тощие, с редким светлым волосом руки и посмотрел на них с удовольствием, словно представлял себе сильных мира сего, лобызающих его худосочные конечности.

Затем, оглядевшись по сторонам и накинув на дверь щеколду, подошел к стене и одним ловким движением выдвинул незаметную на первый взгляд дощечку. Вынул аккуратно завернутый в лоскут предмет, положил на стол и развернул. На грязно-белом полотне поблескивало полированной поверхностью небольшое, в ладошку величиной черное зеркало с отделанной жемчугом серебряной ручкой. Его искали по всей Москве, но Фрол не торопился отдавать. Кто знает, что оно у него? Никто. Молодые пройдохи, продавшие его сказителю за два рубля, приняли лютую смерть. Да они и не догадывались, что стоило оно гораздо больше. Ни кто он, ни откуда, они не знали. Попал он в момент, когда они, по своему обыкновению, пропили и проиграли все, что имели. А про это зеркало он был наслышан еще с тех пор, как занесла его бродячая судьба во Львов, к монахам Онуфриевского монастыря, там он про такое зеркало и услышал. И никакой Басенков ему не страшен, попридержит зеркальце, а потом и продаст. Слышал он уже, что английские купцы Москву с ног на голову переворачивают, все свое зеркальце ищут. Пусть поищут.

Поглядел еще раз на зеркало, но к лицу подносить не стал. Кто его знает, какая сила у него, ему с духами знаться незачем, этим пусть другие занимаются, а он человек простой, без волшебных затей обойдется. Аккуратно завернул зеркало в холст и положил на место, задвинул дощечку и словно ничего и не было. Об этом тайнике в доме знал один-единственный человек, но этого человека опасаться ему было нечего, он был ему верен, как собака хозяину.

Вот удача привалила, и не одна! Знать, заслужил! За будущность он мог теперь не беспокоиться. Даже невесту себе приглядел, простую, из бедных да судьбой обделенных. Зачем ему богатая? Он на них на своем веку при княжеских да купеческих дворах нагляделся. Нет, девушку он выбрал работящую, здоровую и покладистую. Будет кому за ним на старости лет приглядывать.

Внезапно лицо его омрачилось, ему стало неловко. Как же он о ней не подумал?! А что думать, у нее своя теперь жизнь, хорошая жизнь! Да и никому ничего не известно, померли все, кто знал. Фрол еще раз радостно погладил свиток и присвистнул от счастья. Будет жить с молодой женой в славном домишке в довольстве и достатке…

Так уносился думами Фролка в чудесное будущее, развалившись на нищем своем топчане.