Провожая солнце - София Слиборская

уголка в коридоре, куда она забивалась и слушала музыку на перемене. Я хотел видеть её всегда. Просто видеть — разве многое мне было нужно? Каждый раз, когда я краем глаза замечал её где-то на улице, видел короткие волнистые чёрные волосы с длинными розовыми прядями, тёмно-синее замшевое пальто, высокие кожаные сапоги с шипами, слышал как она тихо, себе под нос, напевает мотив какой-то незнакомой мне песни, странно помахивая рукой туда-сюда, мне хотелось подойти к ней, предложить пройтись по холодным улицам, заглянуть в пекарню, выпить по кружечке горячего шоколада с маленькими тёплыми булочками, забраться на крышу девятиэтажки и смотреть на глупых, маленьких, вечно куда-то спешащих людей. Мне хотелось, но я не подходил — боялся, что она мне откажет, и я останусь один со своими разбитыми мечтами. А лишиться мечты — худшее из всего, что может случиться с человеком.

Но несмотря на холод и ужасную погоду Наташа продолжала ходить в музыкальную школу. Каждый день после школы, зайдя домой только для того, чтобы пообедать, она брала свой портфель, обклееный блёстками и забитый учебниками по сольфеджио, вместе с кучей сборников с разными произведениями для фортепиано, надевала свою любимую короткую юбку, которую ей запрещали носить в школу, и шла, игнорируя холод, на занятия. А я всегда издалека наблюдал за ней, чтобы в случае чего помочь — район в котором мы жили был не слишком безопасным. И каждый раз, когда Наташа шла через железную дорогу к невысокому зданию, выкрашенному в светлый персиковый цвет, я уже ждал её по другую сторону рельсов, чтобы потом пройтись вслед за ней, держась на достаточном расстоянии, чтобы она не могла меня заметить, и представляя, что она не где-то впереди, а здесь, рядом со мной, идёт, напевая себе под нос какую-то неизвестную мне песенку.

А если мы чего-то очень хотим, то Вселенная обязательно даёт нам шанс это получить. В тот вторник я остался в школе подольше — слишком увлёкся чтением книги, так что и не заметил, что все ушли. Я любил забираться в тёмный уголок, где обычно сидела Наташа на переменах, когда её там не было и, вдыхая запах её духов, которым был пропитан воздух в этой чати коридора, представлять её рядом с собой, читая очередную глупую книжку. Современная литература раздражала меня, но так как все обсуждали именно её, я не мог ничего поделать и мне приходилось читать дешёвые романы с одинаковым сюжетом. Если бы я был персонажем книги, про что бы она была? Наверное, про любовь. Про мою любовь к Наташе, про желание быть с ней вечно, про мечты о том, что однажды мы станем семьёй, родим детей, заведём чёрного котика и переедем куда-то очень далеко отсюда. Я устало запихнул книгу в портфель и, пробежавшись по лестнице, выскользнул из пустой школы на улицу. Был вторник, а значит у Наташи было два урока сольфеджио и одно занятие по фортепиано. Глянув на часы и осознав, что она уже ушла в музыкальную школу, а выйдет оттуда только через полтора часа, я решил занять это время чем-то более волнующим меня сейчас, чем домашнее задание, а потому, не заходя домой, я сразу направился в ближайший цветочный магазин. Как бы сильно я не боялся, я всё же понимал, что однажды мне придётся признаться Наташе в своих чувствах, ведь просто смотреть на неё издалека — хоть и достаточно, но всё же так мало. «Кто не рискует, тот и не пьёт!»-говорил каждый раз мне Гриша, когда я боялся сделать что-то. Ведь кто сказал, что если я признаюсь Наташе, она не примет мои чувства и будет меня презирать? А что если она ответит взаимностью? При мысли об этом моё сердце начинало биться в сотни раз быстрее, а на лице расцветала улыбка, но я старался не обнадёживать себя попусту и гнать их как можно дальше, чтобы не слишком разочароваться в случае отказа. Но, каким бы не был исход, мне надо было действовать, и, только зайдя в цветочный магазин, я на одном дыхании выпалил:

— Можно, пожалуйста, букет хризантем, белых, пожалуйста, и как-нибудь красиво упакуйте, пожалуйста!

— Какой ты вежливый! — усмехнулась работница магазина — приятная низкая бабулечка. — И кто же эта счастливица?

Поняв, что я явно переборщил со словом пожалуйста, я смущённо хихикнул, потоптался с ноги на ногу, и, наконец ответил на заданный мне вопрос:

— Девочка со школы… Она не любит розы, писала об этом в дневнике… Нет, я не читаю её дневник, — быстро замахал руками я, поняв, что мои слова могли прозвучать странно, — просто я нашёл его на коридоре, решил узнать чей он, чтобы отнести владельцу, а там на первой странице была анкета: имя, возраст, любимый и нелюбимый фильм, блюдо, цветок…

Бабуля лишь улыбнулась, а потом, протянув мне роскошный букет и назвав цену, достала из ящика стола небольшую шоколадку в виде сердечка.

— Подари ей это, она обрадуется, мы, девочки, такое любим, — она задумчиво посмотрела куда-то вдаль, точно так же как моя бабушка, когда вспоминала молодость. — И главное, помни, будь с ней искренним. Не пытайся казаться кем-то другим, будь таким, какой ты есть. Если ты хочешь, чтобы она любила тебя, не обманывай её.

— Спасибо, — я положил шоколадку в карман джинсов, — и за шоколадку, и за совет.

С цветами в руках и шоколадным сердечком в кармане я направился к музыкальной школе. Ещё час. Час сомнений и страхов, час опасений, вдруг она любит кого-то другого? Час перед тем как я самостоятельно приму одно из важнейших решений в моей жизни. Час на холоде рядом с музыкальной школой, с хризантемами в руках и волнением в груди. А небо тем временем уже потемнело. Медленно зажигались рыжие фонари вдоль скользких дорог, а блёстки-снежинки, отражая их свет, окрашивались в оранжевый цвет, сине-фиолетовые тучи роняли на землю редкие белоснежные хлопья, а окна одно за другим загорались, словно кто-то запустил чудесный механизм. Мне не нравилась такая погода, не нравились зима, не нравился холод и снежинки, липнущие к очкам, из-за чего становилось сложно видеть, но я не мог отрицать, что во всём этом была и своеобразная романтика. И пускай мои руки замёрзли, а ноги дрожали от волнения, я мог понять эту странную красоту зимы, которая чем-то напоминала мне красоту девушки, которой я собирался признаться в любви сегодня — такая же холодная, непонятная, необыкновенная, но чарующая, завораживающая.

Темнота, холод, музыка льющаяся из окон невысокого здания, около