Провожая солнце - София Слиборская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только не в твоей реальности. В твоей реальности мы выбрали другие пути.
По моему телу пробежал неприятный холод, колени подкосились, в ушах снова зазвенело. Что всё это значит? Глаза предательски намокли, и я почувствовал, как маленькая солёная капелька медленно стекает по моей щеке. Какая-то часть меня уже начинала понимать, что всё, что я вижу, не имеет ничего общего с реальностью, но я сознательно отрицал эти мысли, гнал их от себя, как гонит пастух волков, как гонят вражескую армию со своей территории, прогонял любые мысли о том что нас с Наташей, таких, какими мы были в старшей школе, уже нет и никогда не будет. Я не хотел, просто не хотел верить в то, что все те планы, что мы строили, сидя на кровати у Наташи дома, уже никогда не будут реализованы. И мы никогда не переедем в горы, никогда не выпустим свой музыкальный альбом, никогда не отдохнём на море вместе, не заведём чёрную кошку, не назовём своих детей Дианой и Димой — ничего из того, о чём мы мечтали уже никогда не сбудется. Я уже не сдерживал слёз, и, срываясь на крик, отчаянно пытался доказать что-то себе самому:
— Почему не в моей? Почему? Разве не я сам определяю реальность? — мой голос хрипел, но я его едва ли слышал из-за жуткого звона в ушах. — Разве я не могу сделать так, чтобы мы всегда просыпались вместе? Разве не могу изменить реальность, если эта реальность моя и принадлежит только мне? Мне ничего не надо, ничего, только чтобы Наташа была моей…
Путаясь в словах и постоянно запинаясь я всё же продолжал говорить всё, что придёт в голову. Наташа меня, кажется, уже даже не слушала, просто улыбалась своей немного наглой, неяркой, но запоминающейся улыбкой, глядя куда-то в пустоту. Мне хотелось схватить её, прижать к себе, не позволить исчезнуть в темноте комнаты, но стоило мне сделать шаг в её сторону, как расстояние между нам увеличивалось, словно Вселенная расширялась, специально дразня меня: «Ещё немного! Ещё один шажок, ну же!» Сквозь слёзы, звон в ушах и стук своего сердца я слышал ещё один голос — такой же родной, но не Наташин. Голос звал меня по имени откуда-то из другого мира, уничтожая темноту комнаты, перебивая мои попытки бежать вперёд и медленно стирая, превращая в дым, стоящую передо мной девушку.
— Андрей, что с тобой! — голос звучал почти в моей голове. — Андрей! Проснись, Андрей!
Но я не хотел просыпаться. Не хотел открывать глаза, позволив сну уйти и уже не вернуться. Я не мог позволить Наташе исчезнуть, снова оставив меня одного, особенно после того, как она была так близко, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я судорожно хватался за уходящий сон, но он словно специально выскальзывал из моих рук, таял на кончиках пальцев и уходил в небытие, а свет растворял темноту перед моими глазами.
— Андрей! — звонкий детсткий голос тянул меня из сна куда-то на поверхность, прогоняя сладкие грёзы, и я уже не мог сопротивляться.
Я медленно открыл глаза. Я всё так же находился в кухне, но уже в освещённой — лампочка работала как надо. Это была та же комната, тот же деревянный стол без скатерти, на котором я лежал, тот же зелёный пыльный ковёр на полу, тот же стеклянный сервант, который поставила сюда, наверное, наша прабабушка… Но не было ни темноты, ни девушки, прячущейся в этой самой темноте. Ещё не полностью проснувшись и не до конца соображая, что я собираюсь делать, я вскочил на ноги и со всей силы ударил мигающую лампочку, свисающую на проводе с потолка, так что та отлетела, ударилась о потолок, моргнула в последний раз и разлетелась вдребезги. В комнату вернулась темнота. Я резко обернулся, посмотрев в угол, где раньше стояла худая, бледная девушка, которую я так мечтал увидеть, но, пусть я и вернул в комнату темноту, её там не было.
— Андрей, что происходит? — повторил тот же голос, что звал меня, вытягивал из сна. — Мне страшно.
Моё сердце бешено заколотилось, стоило мне опустить голову и увидеть низкую блондинку, стоящую рядом в своей ночной рубашке и смотревшую испуганными голубыми глазами мне в лицо. От одной мысли о том, что я мог напугать свою сестру, мне стало не по себе.
— Алиса… — на секунду я замялся. — Почему ты не спишь? Уже ведь поздно, да и колыбельная закончилась.
Девочка на мгновение замерла, обдумывая мои слова, а потом, всхлипывая, бросилась мне на шею, обнимая меня так крепко, как будто боялась, что я исчезну.
— Ты плакал, — хныкала Алиса, сжимая меня так, что становилось трудно дышать. И откуда у маленькой девочки столько силы? — Плакал и что-то кричал во сне… Я проснулась и мне стало страшно. Тебе снился кошмар?
Снился ли мне кошмар? Вопрос сложный. Можно ли назвать сон, где моя любимая девушка, такая, какой я любил её больше всего, сейчас рядом, кошмаром? Если я видел её: её волнистые чёрные волосы, маленькие губы, тонкие запястья, бледные щёки, то мог ли я быть напуган этим? Нет, этот сон был кошмаром не из-за того, что я был рядом с ней, а из-за того, что её не было рядом со мной, и, как бы я не пытался, я не могу даже прикоснуться к ней. «Мы с ней стали совсем чужими», — промелькнуло у меня в голове. По телу пробежал неприятный холод. Как мне сделать так, чтобы мне не приходилось страдать от того, что её нет рядом? Если она уже была в моём сне, значит ли это, что для того чтобы перенести её сюда, в мою реальность, мне понадобится приложить лишь немного усилий? Или наоборот теперь мне нужно неизмеримо много стараться лишь для того, чтобы преодолеть ту бесконечно расширяющуюся пропасть между нами?
— Андрей, всё в порядке? — сестра наконец отпустила меня и села за стол. — Ты выглядишь очень, очень грустным…
— Да, всё нормально, — махнул рукой я. — Обычный сон, с
