Венецианский альбом - Риз Боуэн

А сейчас перед Каролиной была опрятная, тщательно убранная комната — одежды и личных вещей нигде не видать, тапочки у кровати, и ни единого намека на индивидуальность. Никаких фотографий. Небольшая картина с ангелочком в стиле ренессанса на стене; Каролина сочла ее неуместной, совершенно неподходящей для ее практичной и совершенно несентиментальной двоюродной бабушки. Микеланджело? Нет, это определенно не его рука и не его стиль. Может, она приобрела эту картинку в молодости, или, наоборот, обратила на нее внимание, когда зрение начало слабеть и воспринимать менее насыщенные цвета стало сложно.

— У нас нет ее фотографий, — заметила Каролина, идя за бабулей в большую теплую кухню. — Я представления не имею, как она выглядела девушкой.

— Вообще-то она была довольно эффектной. — Бабуля оторвала взгляд от чайника, который ставила на плиту. — С красивыми густыми каштаново-рыжими волосами, я им ужасно завидовала, сама-то я была скорее светло-рыжая такая. И с ясными голубыми глазами. В старом альбоме моей матери должны быть фотокарточки, но они, конечно, все черно-белые. Попозже найдем. А сейчас садись, выпьем по чашечке чаю, прежде чем я позвоню врачу. Кажется, нам обеим это нужно.

Каролина. Англия, октябрь 2001 года

— Без нее в доме станет пусто, правда? — сказала Каролина, когда чайник засвистел и бабуля сняла его с плиты.

— Ужасно пусто, — согласилась бабуля. — Она жила здесь с тех пор, как умерла наша мама, а твоя мать была еще малышкой. И, знаешь, всегда вела себя очень деликатно. Когда твой дед был еще жив, старалась лишний раз не мелькать тут, понимала, что это наш дом и она в нем посторонняя. Но, думаю, очень радовалась возможности жить здесь в трудные годы после войны. А мне, уж конечно, было лучше со старшей сестрой, особенно когда Джим так неожиданно умер и я осталась с маленьким ребенком на руках.

Каролина взяла в кухонном буфете две кружки, а бабуля тем временем налила кипяток в заварочный чайник.

— Мне было очень тяжело вернуться в Англию после того, как я всю войну прожила в Индии, — продолжила бабуля. — Там все делали слуги. Пока твоего дедушку долго держали в японском лагере для военнопленных, я сидела за многие мили от дома и гадала, увижу ли опять своего мужа. Бедняга, он целых два года не знал, что наш сын умер.

— Я даже не в курсе, что у тебя был сын, — удивилась Каролина.

— Я никогда особенно о нем не рассказывала, тяжелое было время, и мне больно о нем вспоминать. Когда началась война, мы жили в Индии. Дедушку призвали на фронт, а потом наш маленький сын заболел тифом.

— Ох, бабуля, до чего это ужасно. Бедная ты моя. — Мысли Каролины немедленно переключились на Тедди и ту боль, что терзала ее собственное сердце. Если с ним что-нибудь случится, как она это вынесет?

— Я это пережила, — печально улыбнулась бабуля. — Большинство из нас пережило очень жестокие события. Мы довольно стойкие.

— Я стараюсь быть стойкой, — сказала Каролина и отнесла кружки на стол у окна. Дождь уже хлестал садовую лужайку. Они с бабулей уселись друг напротив друга. — Тебе хватит денег теперь, когда бабушки Летти не стало?

Бабуля опустила взгляд к кружке, в которой помешивала чай.

— Признаюсь, ее пенсия помогала покрывать расходы.

— Тогда я точно к тебе перееду. Думаю, Тедди лучше отдать в начальную школу англиканской церкви, как ты считаешь? Если ты, конечно, хочешь, чтобы я тут жила.

— Хочу ли я? Деточка, дорогая, да если вы с Тедди ко мне переедете, ничего лучше просто не придумаешь. И не тревожься, он скоро вернется.

— Господи, я очень на это надеюсь. — Теперь уже Каролина яростно размешивала собственный чай. Она сделала глоток, поняла, что, естественно, ей слишком горячо, и поставила кружку обратно на стол. — Бабуля, бабушка Летти пыталась мне что-то сказать. Ты ее слышала? Поняла, о чем она?

— Практически нет, — ответила бабуля. — То есть я ее слышала, но не поняла, что она говорит. У нее ведь рот перекосило, и ей было трудно произносить слова, к тому же она не могла их вспомнить. Я нашла ее такой, когда принесла утренний чай. Она сказала: «Кажется, у меня инсульт. Не надо в больницу. Каролина. Хочу сказать Каролине…», а потом повторила это, когда ушел доктор.

— Боже, — проговорила Каролина, — хотела бы я знать, что ей было нужно. Вроде бы она упомянула рисунки, но я не совсем поняла. Может, она уже бредила.

— Да, пока не забыла, — перебила бабуля, — Летти все оставила тебе. Она написала завещание, и ты — ее наследница.

— Правда? — Каролина смутилась и покраснела. — Но это же неправильно. Все должно было отойти тебе, бабуля. Ты ведь заботилась о ней все эти годы.

Бабуля улыбнулась.

— По правде говоря, вряд ли это наследство такое уж роскошное. Летти годами жила на пенсию и ничего не зарабатывала, а от мамы нам достался только этот дом, и все. Понимаешь, они с отцом потеряли все деньги в двадцать девятом году после биржевого кризиса, который еще называют «Великий крах». Кажется, папа инвестировал в американские акции и все потерял.

— Да уж, похоже, нашей семье не слишком везло, правда? — сказала Каролина.

— Наверно, отец делал то, что считал самым лучшим для нас. Его ведь ранило в Первую мировую войну, и он так толком и не поправился. Скорее всего, он возлагал все надежды на фондовый рынок.

— Так ты знаешь, что именно оставила мне тетя Летти? — спросила Каролина. — Если деньги, то я отдам их тебе.

— Да, знаю, так уж вышло. Она назначила меня своей душеприказчицей. У нее есть сберегательный счет, там около тысячи фунтов, но кроме него, ничего, в общем, и нет, только ее одежда и пара оставшихся от матери драгоценностей. Ничего особо ценного. А, есть еще коробка в ее платяном шкафу, на ней написано твое имя. Ей было очень важно, чтобы та оказалась у тебя.

Каролина подняла взгляд.

— Коробка. Это она и пыталась сказать. «Коробка. Вон там».

Бабуля кивнула.

— Она упоминала эту коробку в тот день, когда говорила, что не надо ее лечить — как будто знала, что скоро умрет. Сказала: «Позаботься, пожалуйста, чтобы Каролина ее получила». Я не знаю, что в этой коробке. Она мне не говорила.

— Я не хочу сейчас идти туда за коробкой. Это как-то неуважительно, — сказала Каролина.

Коробка с ее именем. Может быть, там драгоценности, о которых Летти не рассказывала сестре, или деньги, которые она припрятала…

— Бабушка Летти не будет против, — с улыбкой ответила бабуля. — Ее там даже уже нет, только тело, которое ей больше не нужно. А она, я думаю, смотрит на нас сверху и улыбается. И она всегда настаивала, чтобы я проследила, как ты забираешь коробку.

Каролина поколебалась. Потом она встала, прошла к спальне бабушки Летти, на цыпочках прокралась в нее, поглядывая на кровать, словно до сих пор надеясь, что старушка откроет глаза и повернется к ней, и распахнула дверцы шкафа. Оттуда пахнуло средством от моли и чуть-чуть «Же Ревьен» — любимыми духами бабушки Летти. На верхней полке обнаружилась шляпная коробка, но в ней лежало лишь несколько старомодных шляпок. А затем в самом углу Каролина нашла простую старую картонную коробку и осторожно вытащила ее из шкафа. На крышке была наклейка с надписью: «Отдать Каролине Грант после моей смерти. Пожалуйста, проследи, чтобы она все получила».