Венецианский альбом - Риз Боуэн

В далеком 1938 году юная англичанка Летти впервые приезжает в Венецию на экскурсию, и дни, проведенные на старинных набережных, так переворачивают жизнь девушки, что ее судьба на годы сплетается с этим прекрасным городом. В суровые годы Второй мировой Летти вернётся в Италию и найдёт здесь преданных друзей и настоящую любовь. Увы, путь к счастью часто оказывается тернистым…　

А полвека спустя Венецию посещает двоюродная внучка Летти, Каролина. Молодая женщина везет с собой три старинных ключа — к сожалению, перед смертью бабушка не успела открыть их тайну. Каролине придется самой восстанавливать цепочку давно минувших событий, оказавшись при этом в водовороте удивительных и весьма необычных происшествий. Удастся ли Каролине обрести в Венеции то, что не удалось ее двоюродной бабушке?

Две эпохи, две женские судьбы, головокружительное хитросплетение прошлого и настоящего на фоне Венеции — уникального по красоте «города влюбленных».

Венеция, 1940 год

— Я пришел не только попрощаться с вами, у меня есть еще один, скрытый мотив. Не желаете ли послужить своей стране?

Вид у меня стал удивленный, а он тем временем продолжал:

— Все, что я буду говорить дальше, совершенно секретно, и вам придется подписать документ о неразглашении. — Он полез в карман и положил на стол листок бумаги. — Готовы это сделать?

— Прямо так, не зная, чем это может грозить?

— Боюсь, что да. По законам военного времени.

Я немного поколебалась, не сводя с него глаз, потом подошла к столу.

— Наверно, если я подпишу, ничего страшного не случится. Я ведь все равно смогу не принять ваше предложение?

— О, совершенно верно. — Голос мистера Синклера звучал как-то слишком жизнерадостно.

— Тогда ладно.

Я проглядела документ, отметив, что нарушение секретности может привести к тюремному заключению или даже к смертной казни. Это отнюдь не обнадеживало, но я все равно подписала. Мой гость забрал листок и сунул его обратно в карман пиджака.

— У вас отсюда замечательный вид, мисс Браунинг, — сказал он.

— Знаю. Мне он тоже нравится.

— Насколько я понимаю, эта квартира принадлежит вам.

— Похоже, вам многое обо мне известно, — усмехнулась я.

— Так и есть. Нам пришлось покопаться в вашей биографии, прежде чем обратиться с этим предложением.

— И с каким же именно?

В кухонной нише громко засвистел закипевший чайник, заставив меня броситься к плите, пока этот звук не разбудил Анджело. Я заварила чай и вернулась в гостиную.

— У вас здесь отличное место для наблюдения за гаванью. Вы же в курсе, что тут стоят итальянские военные корабли? А теперь и немецкий флот может получить разрешение устроить здесь базу для нападения на Грецию, Кипр и Мальту. Нам бы хотелось ежедневно получать от вас отчеты об их передвижении. Если они покинут порт, вы дадите знак, и мы пошлем им наперехват самолеты.

— А что за знак? Вы оставите кого-нибудь для связи?

— Нет. — Он слегка покраснел. — Но мы пришлем рацию. Ее спрячут так, чтобы никто больше о ней не знал. Не пользуйтесь ею, когда эта ваша домработница будет тут, ей нельзя видеть рацию. Это понятно?

— Конечно, хотя она особым умом не блещет. Ей, наверно, даже не сообразить, что это такое.

— И тем не менее, — он предупреждающе погрозил мне пальцем. — Выходить в эфир нужно, как только вы заметите в гавани какую-то активность, чем скорее, тем лучше.

— А с кем придется связываться? И что говорить?

— Терпение, многоуважаемая леди. Постепенно все станет ясно.

Я вернулась в кухню, налила чай в две чашки и отнесла их на подносе туда, где мы расположились. Мистер Синклер сделал глоток и испустил вздох удовлетворения.

— Ах, у вас чай с настоящим вкусом. Вот чему я порадуюсь, вернувшись домой.

В ожидании я тоже пригубила чашку. Он тем временем поставил свою на стол.

— Азбуку Морзе знаете?

— Боюсь, что нет.

— Вам принесут брошюру. Выучите морзянку как можно скорее. Вместе с рацией вы получите шифровальную книгу. Ее нужно будет спрятать отдельно, в таком месте, где никто и не подумает искать. Ваши сообщения будут зашифрованы. Допустим, вы увидите два эсминца, а напишите, например: «бабушке сегодня что-то нездоровится».

— А если немцы расшифруют код?

— Он будет часто меняться. И вы не будете заранее знать, как именно получите новый ключ к шифру. Может, придет посылка от тетушки из Рима, а в ней инструкция. — Мой гость пожал плечами. — Наша разведка очень изобретательна. Тут хорошо, что никаких личных контактов у вас не будет, поэтому во время допроса не придется беспокоиться о том, чтобы никого не предать.

— Как это обнадеживает! — процедила я и заметила, как его губы дрогнули в улыбке.

Он сделал еще глоток, снова поставил чашку и сказал:

— И еще одно. Вам нужен будет оперативный псевдоним. Предложите какой-нибудь?

Я уставилась на противоположный берег канала. Мимо медленно проплывало торговое судно. Может, я сошла с ума, раз соглашаюсь на такое?

— Меня зовут Джулиет, — проговорила я, — значит, псевдоним может быть Ромео.

— Ромео. Мне нравится, — засмеялся он.

Джулиет. Венеция, 20 мая 1928 года

После долгого путешествия в потном, прокуренном и запредельно некомфортабельном вагоне поезда мы с тетей Гортензией наконец-то прибыли в Венецию. Тетя Гортензия не любила лишних трат, поэтому заявила, что спальные места будут совершенно бесполезны — ведь поезд то останавливается, то снова едет, да еще и трясется, поэтому спать в нем все равно невозможно. Поэтому мы сидя проделали весь путь из Булони на французском побережье через Францию, Швейцарию и Италию. Днем было невыносимо жарко, но открывать окна не стоило, потому что в них моментально задувало дым и пепел из трубы паровоза. А ночью сидевший напротив меня мужчина громко храпел за компанию со своей женой, которая источала ароматы чеснока и немытого тела. Но я знала, что жаловаться грех. Это такая удача, что на восемнадцатый день рождения меня везут в Италию. Все девчонки из моего класса чуть с ума от зависти не посходили!