Память душ - Дженн Лайонс

в том, что моя лошадь была в такой панике, что понятия не имела, где безопасней. Между двумя драконами? Конечно, почему бы и нет. Остальные мчались следом, стараясь держаться вместе. Я услышал голос Сенеры и понял, что она произносит заклинание. Секунду спустя зазвучал голос Турвишара.

Огромный кусок земли позади нас истаял, когда Шаранакал выдохнул полосу сверхгорячего пепла и огня, вероятно вспомнив о какой-то давней вражде с Баэлошем. Хорошей новостью было то, что, вероятно, никто из драконов не знал, что я поблизости.

Плохая новость заключалась в том, что безопасней мне от этого не становилось.

Поскольку драконы сражались за нашими спинами, спешить к Сулесс означало бежать от их боя, что сделало лошадей значительно более сговорчивыми. Я не мог винить их за то, что они инстинктивно пытались укрыться от огня.

– Сулесс! – рявкнула Ксиван.

Впереди я увидел старуху, ведущую молодую женщину, которая несла сверток – наверняка это был младенец – прочь из пещеры, расположенной в склоне холма. Ксиван рванулась к ним, остальные поспешили за нею.

Сулесс попыталась бежать, но в земле перед ней открылась трещина, и гигантский поток лавы хлынул наружу, преградив ей путь. Молодая женщина рядом с ней закричала. Ребенок заплакал.

Сулесс махнула рукой. Гигантская волна магмы взвилась в воздух и обрушилась прямо на Ксиван. Женщина просто выставила перед собой Убийцу Богов, и поток лавы раскололся и, зашипев, рухнул по обе стороны от нее, не причинив Ксиван никакого вреда. За этим последовало еще несколько заклинаний, но Ксиван либо парировала их Уртанриэль, либо их блокировали Турвишар с Сенерой.

Мое внимание привлек оглушительный рев. Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Старик – Шаранакал – откусил хороший такой кусок от бока Баэлоша. Баэлош развернулся и распахнул пасть, выплюнув поток зеленой, похожей на сок субстанции, летящей с огромной скоростью.

Честно говоря, я не думал, что это поможет против огненного дракона, но потом понял, что проблема не в этом. Сулесс хихикнула, заставив подняться огромный лоскут земли, отклонив им выплюнутую драконом струю и послав ее в новом направлении. Прямо на нас.

– Пригнитесь! – заорал я. Лошади не замечали опасности. Лошади совершенно не замечали опасности.

Тонкие липкие ленты ядовитого зеленого сока дождем падали перед нами, поднимая облака спор.

Мы успели заставить лошадей остановиться и изменить курс. Все, кроме Ксиван.

И кроме Талеи.

Я не видел, что случилось с их лошадьми, хотя казалось вполне вероятным, что они не выжили, оказавшись на пути этого смертоносного взрыва. Я услышал еще один крик и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что Турвишар не применил Дикое Сердце, чтобы спасти Ксиван и Талею: он был занят тем, что применил Камень для спасения Вейсижау и ее ребенка. Сенера подхватила ребенка на руки, а Турвишар схватил мать.

Дыхание Баэлоша скользнуло дальше, над спиной Старика, направившись прямо к Сулесс. Крика я не слышал, но о последствиях мог только предполагать.

На какую-то ужасную долю секунды я подумал, что Ксиван и Талею настигла та же ужасная участь, но затем увидел, как Ксиван, пошатываясь, вышла из окутавшего ее облака спор. Крошечные побеги зелени ползли по ее мертвой плоти, пытаясь вцепиться в нее, но, терпя неудачу, почти сразу засыхали – вероятно, из-за Уртанриэль. Однако Талее повезло меньше. С одного бока она наполовину стала сплошной массой цветов.

Сколь прекрасной, столь и гибельной для нее.

– Сюда! – закричал я, указывая на подветренную сторону утеса, который, казалось, был достаточно далеко от места битвы, чтобы создать хотя бы иллюзию того, что он мог защитить от драконов. Сенера и Турвишар добрались до места первыми, неся с собой живых мать и ребенка. Волшебники немедленно принялись устанавливать обереги и защиту, стоило им только сообразить, какая магическая защита спасет от случайной атаки дракона.

– Не жди нас, – приказала мне Ксиван. – Она у меня.

– Нет! Отдай ей Уртанриэль! – рявкнул я на Ксиван. Спрыгнув с лошади (спешиться будет здесь неподходящим словом), я подбежал к женщинам. – Это замедлит распространение.

Ксиван выхватила меч и коснулась его лезвием Талеи так, чтобы весь клинок оказался прижат к ее телу. Уртанриэль не жаловалась на это, хотя, насколько я чувствовал, меч знал, что я рядом. Я проигнорировал шепот меча, предлагавшего мне вернуть ее.

Подбежав к созданному магией убежищу, я услышал позади себя оглушительный визг. Я обернулся и увидел, что клубок вьющихся растений и огня разделился. Баэлош – хорошо прожаренный и обожженный Баэлош – взмыл в воздух, направившись на север со скоростью молнии.

Шаранакал последовал за ним. Они быстро скрылись из виду.

Ксиван опустила Талею на землю, отведя Уртанриэль в сторону. Подопечная мертвой королевы выглядела неважно. Раны, нанесенные Талее, стали уродливого темно-зеленого цвета, и вокруг них, подобно распространяющейся гнили, проступили вены того же оттенка. Уртанриэль, конечно, помогла, но вред уже был нанесен.

Вейсижау, вскочив на ноги, бросилась к Ксиван:

– Госпожа моя, пожалуйста! Ты ведь не знаешь…

Встав, Ксиван коснулась ладонями ее щек:

– Ш-ш-ш.

Вейсижау закрыла рот.

Ксиван, больше не сказав ни слова своей невестке, повернулась к Талее.

Хоть это буквально убивало меня, я поднял Уртанриэль и протянул ее Ксиван:

– Ты уронила его.

Думаю, Ксиван даже не поняла, что я сделал. Она была столь потрясена тем, что произошло с ее подчиненной, что не обратила внимания, что я подобрал Убийцу Богов и просто вернул ей.

Честно говоря, я только позже понял, что Ксиван, держа в руках меч, отдала мне приказ, а я отказался его выполнять. Это аккуратно развеяло мое беспокойство, что гаэш Вол-Карота был также и моим гаэшем.

Я заставил себя сосредоточиться на исцелении, но тут же столкнулся с серьезной проблемой. Любое тенье, которое я вливал в Талею, мгновенно подпитывало распространяющуюся цветочную инфекцию, лишь усиливая рост растений. И заражено было уже так много… Если, например, попытаться ампутировать ей конечности, это убьет ее на месте. Я понятия не имел, что делать. Может быть, Турвишар мог бы использовать Дикое Сердце?

– Турвишар, ты можешь…

Талея открыла глаза.

– Простите, – прошептала она. Девушка была очень бледна, и голос ее звучал очень тихо. Она не смотрела на меня. Ее внимание было приковано к Ксиван.

– Заткнись, – приказала Ксиван. – Не извиняйся. Это не твоя вина.

Турвишар хотел что-то сказать, но Сенера положила руку ему на грудь и покачала головой. Он замолчал.

– Я просто хотела, чтобы вы… – Талея, поморщившись, закашлялась. – Я должна вам кое-что сказать…

– О чем ты? – Ксиван наклонилась ближе. Стянув с плеч свое аголе, она накрыла им Талею, подоткнув ткань,