Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

ведомо, что «учат», «уведомляют», «демонстрируют» и «поучают» человека те «духи верха», которые «слетаются» на алтарь во время жертвоприношения, которое совершается в строгом соответствии с Ли. Изначальное и единственное значение этого важнейшего иероглифа древности совсем иное: это «алтарь», который сегодня превратился в «ключевой знак» (проходит в словарях под № 113). Иероглиф «изображал небольшой столик, используемый для жертвоприношений» (А. П. Мыцин «214 ключевых иероглифов в картинках с комментариями», СПб.: КАРО, 2005, стр. 209, 210). Значение этого иероглифа ши – «почитать», «приносить жертвы» («Тайны китайских иероглифов», Авт. – сост. Владимир Соколов. – Мн.: Харвест, 2009, стр. 69).

Рисунок этого иероглифа вовсе не ограничивается изображением такого «столика». Фактически, сам «стол» – это две перпендикулярные линии в форме буквы «Т», однако, немного выше самой поверхности «стола» мы видим еще одну горизонтальную линию, немного короче линии «столешницы». А по сторонам от «ножки» стола – еще две лини, почти параллельные этой «ножке». Но в самом первоначальном рисунке «алтаря» этих линий около «ножки стола» не было.

Две такие же горизонтальные линии мы видим и в иероглифе Жэнь, и в этих двух разных иероглифах они означают одно и то же – «верх». То есть Конфуций не мог не знать древнего значения этого знака «верх», который в знаке «алтарь» представляет собой сокращенную форму от выражения «[духи] верха». Этот знак – в своем сокращенном виде – был широко распространен во время Раннего Чжоу, и его можно было увидеть на бронзовых ритуальных сосудах. В подобном «сокращении» нет ничего удивительного, если человек испытывает пиетет или даже страх к данному предмету. В таком случае предмет страха не называется своим подлинным именем. Вспомним, ка́к в сталинскую эпоху называли Иосифа Виссарионовича Сталина: «хозяин», «он». А «хозяин тайги» – это вовсе не «медведь», а то всесильное существо, которое знает («ведает»), где есть «мед», и имя которого не названо (именно по этой причине слова «мед-ведь» и «вед-медь» в русском языке были равнозначными).

Итак, графический рисунок иероглифа «алтарь» – это не просто «стол для жертвоприношений», а тот столик, на который уже «слетелись» и рядом с которым пребывают «духи верха». То есть это не просто некое «кресло», а сразу – «человек в кресле». И именно в таком «соборном» значении его использует Конфуций: одновременно и «духи верха», и «алтарь» («столик»). Следовательно, как и в ранее рассмотренных случаях – как в иероглифе чжи («палец» – «указывать») или в иероглифе ван («умерший» – «уходить») – Конфуций видит в иероглифе ши сложную картину – духов, привлеченных к алтарю.

В связи с этим возникает очень важный классификационный вопрос. Если сам иероглиф «алтарь» уже включает в себя присутствие «духов верха», значит, в каких-то случаях – напр., в тексте Лунь юй, где мы видим этот «алтарь» – нет необходимости отдельно упоминать о других духах – о духах шэнь или духах гуй, – т. к. всем ясно и без того, что речь идет исключительно о «духах верха». Получается так, что Конфуций четко разделяет весь нуминозный мир на три категории: гуй – это духи умерших родителей, родственников и всех прочих «обычных людей». Шэнь – это духи природы и природных явлений – духи гор, духи деревьев, дух очага, духи болезни, дух урожая, дух засухи и т. д. И, наконец, «духи верха» – это духи прославленных Вэнь-вана, Чжоу-гуна, а также Верховного Предка – Шан-ди, как прямого представителя Неба-Тянь. Но также и всех других людей, которые при своей жизни достигли состояния Вэнь (люди с мин синь).

По мнению Конфуция дух Вэнь-вана и дух простого человека нельзя поставить рядом, – они обитают в разных «потусторонних сферах», и между ними – непреодолимая граница (фактически, то же самое мы видим в евангельской притче о «бедном Лазаре», где между Авраамом и Лазарем, с одной стороны, и богатым, с другой – «непреодолимая пропасть»). В чем же эта «граница» или «пропасть» выражена? Ведь на земле и Вэнь-ван, и любой другой человек были одинаковыми людьми, «с руками и ногами». По Учению Конфуция – нет. Вэнь-ван получил опыт Вэнь и «просветлили свое сердце», а значит, поднялся в своем духовном состоянии на уровень «над-человека» (правильнее сказать, – «над-животного», т. к. «над-человеческое» или божественное состояние – это «опыт Бра́хмана») и занимает более высокое место в иерархии духовного мира.

Осталось сказать несколько слов относительно тех линий иероглифа ши, которые соседствуют с его «ножкой». Это вовсе не какая-то «великая троица», состоящая из «звезд», «Неба» и «человека» или чего-то еще, что было придумано в Китае позднее – в то время, когда уже никто не имел ни малейшего представления об Учении Конфуция. Скорее всего, три нижние линии (включая «ножку») представляют собой схематическое отображение иероглифа сяо – «мало», «маленький», «крошечный». Ведь «духов верха» никто не видит. «Почему?» – задает себе вопрос древний китаец, и сам себе отвечает: «Потому что они крошечные, – так малы, что невидимы глазом». Однако эта «малость» размеров нисколько не умаляла в глазах китайцев неимоверной силы и неземных возможностей этих духов (например, превращаться в великанов).

Мы уделили иероглифу ши так много внимания только потому, что он является одним из самых важных и почитаемых знаков не только всего древнего Китая, но и самого Конфуция, а значит, – текста Лунь юй. Ведь этот иероглиф является, в том числе, «ключевым знаком» в древнем иероглифе Ли. А что для Конфуция значит ритуал – читателю уже объяснять не надо.

И последнее. Конфуций, по своей природной скромности (и это – вовсе не пустые слова!), сказал «не знаю». Но ведь он ответил на вопрос исчерпывающе. И кто из землян мог бы сказать более точно и правильно? Пытаться же выяснить для себя что-то более конкретное, «фактическое» – это уже не сфера ди, а сфера нашего земного любопытства, которого нет в «том» мире. Конфуций сказал этой фразой очень много, но только для тех, кто представляет, о чем идет разговор. Фактически ди – это аналог древней Литургии христиан. Где всё – «взаправду».

Суждение 3.12

3.12. [Следует] приносить жертвы (цзи) духам верха (знак «[духи] верха» входит в то же самое цзи) [так], как будто (жу) [они] живы (цзай, т.ж. «находиться в числе [живых или пребывающих в Храме]»). [Следует] приносить жертвы (цзи) духам природы (шэнь) [так], как будто (жу) [эти] духи (шэнь) живы (цзай, т.ж. «обитать в [природе]»). Почтенный (цзы) сказал (юэ): «[Если] я не (бу) содействую (юй) [внутренне] жертвоприношению (цзи), [в котором принимаю участие], то, как будто (жу) и не (бу) приношу жертву (цзу)».

Второе цзи («жертвоприношение») можно понимать и как первое