Колдун и кристалл - Стивен Кинг

Он наполнил бокал, последний в своей жизни, выпил… Спиртное,попав в желудок, приятным теплом растеклось по всему телу. Да, так-то лучше.Никаких тебе гигантских птиц, никаких смертоносных теней. Он потянулся,переплел пальцы, – которые тут же затрещали.

– Терпеть не могу этого звука, старый козел, – произнесголос над ухом Торина.

Торин подпрыгнул. Сердце чуть не выскочило из груди. Пустойстакан слетел с подлокотника и разбился о камни камина.

Прежде чем Торин успел закричать, Рой Дипейп сорвал с негоночной колпак, схватился за остатки волос и оттянул голову мэра назад. И тут женож, который Рой держал в руке, далеко не такой красивый, как приобретенный нарынке Рейнолдсом, но не менее острый, перерезал старику горло. Кровь хлынуластруей. Дипейп отпустил волосы Торина, вернулся к портьере, поднял что-то спола. Дозорного Катберта. Принес его к креслу и положил на колени умирающегомэра.

– Птица… – прохрипел Торин, брызжа кровью. – Птица!

– Да, старина, какой ты, однако, наблюдательный, еслизаметил это даже в таком состоянии. – Дипейп вновь оттянул голову Торина назади двумя короткими взмахами ножа вырезал ему глаза. Один упал в камин, второйсполз на пол по стене. Правая рука Торина дернулась и затихла. Оставалось ещеодно дело. Дипейп огляделся, решил, что лучше помпона с ночного колпака Торинаему не найти. Поднял его, обмакнул в лужу крови, скопившуюся на халате наколенях мэра, и нарисовал на стене эмблему Благодетеля – широко раскрытый глаз.

– Вот так. – С довольным видом он отступил на шаг. – Если ужэто не прикончит их, то не знаю, что и делать.

Джонас показал Френу Ленджиллу, где расставить его людей:двоих в конюшне, шестерых – снаружи. Трое спрятались за ржавыми остовамисельскохозяйственной техники, двое – в руинах пожарища, один, Дейв Холлис,затаился на крыше конюшни. Ленджилла порадовало, что люди его отнеслись кпорученному делу более чем серьезно. Конечно, им предстояло иметь дело смальчишками, но эти мальчишки однажды взяли верх над Большими охотниками загробами.

Пока они не подъехали к «Полосе К», шериф Эвери всем своимвидом показывал, что парадом командует именно он. Но у ранчо руководствооперацией перешло к Ленджиллу, восседавшему на лошади с ручным пулеметом черезплечо, с прямой, как и двадцать лет назад, спиной. Эвери, у которого отволнения то и дело перехватывало дыхание, скорее обрадовался, чем обиделся.

– Я скажу вам, где вы должны встать, как мне ирекомендовали. План хорош, и у меня нет никаких возражений, – объяснял Ленджиллсвоим подчиненным: их лица смутно белели в темноте. – От себя хочу добавитьтолько одно. Живыми они нам не нужны, но будет лучше, если мы захватим их, а неубьем… Мы же хотим, чтобы с ними расплатился феод, простой люд, и расплатилсяпо полной программе. За все, что они натворили. Поэтому говорю следующее: еслибудет необходимость стрелять – стреляйте. Но я сдеру шкуру с любого, ктооткроет огонь без надобности. Вы меня поняли?

Ответа не последовало. Вроде бы поняли.

– Отлично. – Лицо Ленджилла напоминало каменную маску. – Даювам минуту, чтобы убедиться, что ничего не гремит, и в путь. Больше ни слова.

В то утро Роланд, Катберт и Ален вышли из бункера в четвертьседьмого, рядком постояли на крыльце. Ален допивал кофе. Катберт зевал ипотягивался. Роланд застегивал рубашку и смотрел на юго-запад, в сторону ПлохойТравы. Думал он не о предстоящей схватке с превосходящими силами противника, ао Сюзан. Ее слезах. Старая жадная ка, как я тебя ненавижу – ее слова.

Его инстинкты крепко спали. Как и дар Алена, его шестоечувство, которое засекло Джонаса в тот день, когда Джонас убил их голубей. Чтоже касается Катберта…

– Еще один день тишины и покоя! – воскликнул он, поднявголову к светлеющему небу. – Еще один день счастья! Еще один день тишины,нарушаемой только вздохом влюбленного да топотом лошадиных копыт!

– Еще один день твоей болтовни, – добавил Ален. – Пошли.

Они пересекли двор, не замечая взглядов восьми пар глаз, неотрывающихся от них. Прошли в конюшню мимо двух людей, затаившихся у ворот,один сидел за грудой ржавых борон, второй – за копнушкой сена, оба с оружиемнаготове.

Только Быстрый чувствовал: что-то не так. Бил копытом,всхрапывал, закатывал глаза, а когда Роланд вывел его из стойла, попыталсявстать на дыбы.

– Ну что ты, мальчик. – Роланд похлопал его по шее,огляделся. – Наверное, пауки. Он их ненавидит.

Снаружи Ленджилл поднялся и взмахнул руками. Его люди молчадвинулись к конюшне. На крыше Дейв Холлис прижал приклад к плечу. Монокль ондавно засунул в карман, чтобы не отбросить случайного блика.

Катберт первым вывел лошадь из конюшни. За ним – Ален.Третьим – Роланд. Быстрый по-прежнему нервничал.

– Смотрите, – воскликнул Катберт, все еще не подозревая омужчинах, стоящих у них за спиной. Он указывал на север. – Облако в формемедведя! Сулит удачу тем…

– Не шевелитесь, парни, – приказал Ленджилл. – Даже непереминайтесь с ноги на ногу.

Ален начал поворачиваться… скорее от изумления… но сзадипослышались клацающие звуки: взводились курки пистолей и мушкетонов.

– Нет, Эл! – приказал Роланд. – Не двигайся! Замри! –Отчаяние рвалось из груди, уголки глаз щипали слезы ярости… однако он несдвинулся с места. Катберт и Ален тоже должны стоять. Любое телодвижение, и ихубьют. – Не двигайтесь! – повторил он. – Оба!

– Мудрое решение. – Голос Ленджилла приблизился,сопровождаемый звуками шагов еще нескольких человек. – А теперь руки назад.

Две тени появились по бокам Роланда. По размерам левой ондогадался, что рядом стоит шериф Эвери. В этот день он, похоже, не собиралсяпоить их белым чаем. Вторая тень, должно быть, принадлежала Ленджиллу.

– Поторопись, Диаборн, или как тебя там. Руки за спину. Напоясницу. Твои приятели на мушке, и если мы привезем в город двоих, а не троих,жизнь не остановится.

Знают, что рисковать с нами нельзя, не без гордости подумалРоланд. А вместе с ней пришла горечь: взяли-то их, как сосунков.

– Роланд! – шепот Катберта переполняло отчаяние. – Роланд,нет!

Но выбора не было. Роланд заложил руки за спину. Быстрыйнегодующе заржал, как бы говоря, что видеть этого не может, и затрусил ккрыльцу бункера, где и остановился.

– Сейчас почувствуешь на запястьях металл, – предупредилЛенджилл. – Esposas [наручники (исп.)].