Колдун и кристалл - Стивен Кинг

Игровые павильоны открылись в «Зеленом сердце» за два дня доярмарки Жатвы, и первые горожане попытали удачи на вращающемся колесе, вметании бутылок, в бросках мяча в баскетбольное кольцо. Появился и пони-поезд…телега, заполненная смеющимися ребятишками, которую пони тянул по узкимрельсам, выложенным восьмеркой.

(– Пони звали Чарли? – спросил Роланда Эдди Дин.

– Не думаю, – ответил Роланд. – В Высоком Слоге у нас былоодно малоприятное слово, созвучное с этим именем.

– Какое слово? – спросил Джейк.

– То, что означает смерть, – ответил стрелок.)

Рой Дипейп стоял, наблюдая, как пони крутит восьмерки,вспоминая свое детство, когда он сам сидел в такой вот телеге. Естественно,пытаясь попасть в нее, не заплатив ни гроша.

Насмотревшись, Дипейп неспешно зашагал к Управлению шерифа,вошел. Херк Эвери, Дейв Холлис и Френк Клейпул чистили древнее оружие. Эверикивнул Дипейпу и продолжил свое занятие. Шериф был какой-то не такой, и Дипейпупотребовалась пара минут, чтобы понять, что к чему: шериф не ел. Впервые у негопод рукой не стояла тарелка с едой.

– К завтрашнему дню все готово? – спросил Дипейп.

Эвери бросил на него взгляд, в котором раздражениеперемешалось с весельем:

– С чего такой вопрос?

– Его просил задать Джонас, – ответил Дипейп, и нервнаяулыбка Эвери поблекла.

– Да, мы готовы. – Эвери обвел мясистой рукой музейныередкости. – Разве ты не видишь, что готовы?

Дипейп мог бы повторить древнюю поговорку о том, чтокачество пудинга можно проверить, лишь отведав его, но имело ли смысл? Желаемыйрезультат получался лишь в одном случае: если мальчишек проведут, какрассчитывал Джонас.

Если нет, они скорее всего вырвут толстяку шерифу ноги искормят их оказавшимся под рукой волкам или собакам. Кому именно, Дипейпа особоне волновало.

– Джонас также просил напомнить, что брать их надо рано.

– Да, да, мы приедем туда рано, – согласился Эвери. – Вотэти двое и еще шесть крепких парней. Я попросил подъехать и Френа Ленджилла, онвозьмет пулемет. – Последнее слово Эвери произнес с такой гордостью, словно самизобрел это оружие. Затем посмотрел на Дипейпа. – А как насчет тебя? Тыпоедешь? Произвести тебя в помощники – пара пустяков.

– У меня есть другое дело. И у Рейнолдса тоже, – улыбнулсяДипейп. – Работы хватит всем, шериф… в конце концов, это Жатва.

В тот день, ближе к вечеру, Сюзан и Роланд встретились вхижине в Плохой Траве. Она рассказала ему о гроссбухе с вырванными страницами,а Роланд показал ей то, что оставил в северном углу хижины, запрятав под грудурваных шкур.

Сначала она посмотрела на содержимое тайника, потом поднялана него широко раскрытые, испуганные глаза.

– Что-то идет не так? Почему ты заподозрил неладное?

Он покачал головой. Вроде бы все шло нормально… во всякомслучае, ничего подозрительного он пока не заметил. И, однако, чувствовал, чтопоступает правильно, устроив тайник в хижине. Руководствовался он при этом недаром, не шестым чувством, но интуицией.

– Я думаю, все пройдет нормально… насколько может пройтинормально при условии, что их по пятьдесят человек на каждого из нас. Сюзан,наш единственный шанс – захватить их врасплох. Ты не поставишь нас под удар,правда? Не пойдешь к Ленджиллу, размахивая гроссбухом отца?

Она покачала головой. Если Ленджилл убил ее отца, через двадня он за это заплатит. Так что разговаривать с ним она не собиралась. Нотайник… тайник ее пугал, о чем она и сказала Роланду.

– Слушай. – Роланд сжал ладонями щеки Сюзан, заглянул ей вглаза. – Я лишь принимаю меры предосторожности. Если все пойдет не так… а такоевозможно… шанс выбраться отсюда есть только у тебя. У тебя и у Шими. Если такоеслучится, Сюзан, ты… вы… должны прийти сюда и забрать мои револьверы. Увезти ихна запад, в Гилеад. Найти моего отца. По этим пистолетам он признает тебя иповерит всему, что ты скажешь. Расскажи ему о случившемся. Вот и все.

– Если что-то случится с тобой, Роланд, едва ли я смогучто-то сделать, кроме как умереть.

Его ладони все еще сжимали лицо Сюзан. И теперь он чутьтряхнул ее.

– Ты не умрешь. – Лед в его глазах и голосе вызвал у Сюзанне страх, но благоговение. Она подумала о его крови… о том, какая она древняя,какой холодной могла становиться при необходимости. – Пока не переговоришь смоим отцом. Обещай мне.

– Я… я обещаю, Роланд. Обещаю.

– Скажи вслух, что ты обещаешь.

– Я приду сюда. Заберу твои револьверы. Отвезу твоему отцу.Расскажу, что случилось.

Он кивнул и отпустил ее лицо. Следы пальцев и ладонейостались на щеках.

– Ты меня напугал. – Сюзан тряхнула головой. – Ты так менянапугал.

– Я такой, как есть.

– И я не собираюсь тебя переделывать. – Она поцеловала его влевую щеку, потом в правую. Сунула руку под рубашку, поласкала сосок. Онмгновенно затвердел под подушечкой ее пальца. – Птички и рыбки, медведи изайки. – Теперь она покрывала его лицо поцелуями. – Исполнят любое желаньетвое.

Потом они лежали под медвежьей шкурой, которую Роланд привезс собой, и прислушивались к порывам ветра, шуршащего травой.

– Мне нравится этот звук, – прошептала Сюзан. – Он вызываету меня желание стать ветром… улететь, куда летит он, увидеть, что видит он.

– В этом году, если ка дозволит, ты все увидишь.

– Да. Вместе с тобой. – Она повернулась к нему, приподняласьна локте. Свет, просачиваясь сквозь дыры в крыше, падал ей на лицо. – Роланд, ятебя люблю. – Она поцеловала его… и расплакалась. Он нежно обнял ее:

– В чем дело? Сью, что тебя тревожит?

– Не знаю. – Слезы полились еще сильнее. – Могу сказать лишьодно – какая-то тень лежит у меня на сердце. – Она подняла на него полные слезглаза. – Ты не оставишь меня, ведь так, дорогой? Ты не уедешь без Сью, неуедешь?

– Нет.

– Потому что я отдала тебе все, что у меня было. Идевственность – лишь малая часть этого, ты знаешь.

– Я никогда не оставлю тебя. – Но несмотря на теплую шкуру,по спине его пробежал холодок. – Никогда, клянусь.

– Я все равно боюсь. Очень боюсь.