Чистовик - Лин Петрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На подходе к деревне, увидела мокрую кошку с большими боками. Она еле шла, переставляя тоненькие лапки. И мяукала.
Я сначала не обратила внимания. Сколько таких по деревням бродит. А потом остановилась.
А ведь её завтра не станет. Знаю. Просто внутри себя знаю. И её котятки никогда не увидят белый свет. Ведь тело матери кошки будет растерзано собаками. Она не сможет их защитить в последний раз, сил не хватит.
Я взяла на руки кошку, прикрыла её мокрым платком от дождя и пошла домой.
Андрюшка сразу принялся обустраивать ей место возле печи, чтоб теплее было. И этой ночью на свет появятся пять новых жизней, пять разноцветных котят. Которым еще предстоит вырасти и познать этот мир. И этих смогла сберечь…
*
Прошло совсем немного времени. Живот начал расти. Да только свекровь стала совсем плоха.
Одним днем она сказала, облизав сухие губы:
— Потерпи немного. Недолго мне осталось.
Я хотела возразить ей, да только она пресекла разговор движением руки.
— Приходят уже — указав глазами в угол.
Я обернулась. Угол был пуст.
— Нин, я вот что напоследок сказать хочу. Спасибо тебе. Что не бросила меня, до последнего досмотрела.
И снова взмах рукой, призывающий меня смолчать.
— Что за детей боролась. Я ведь своих многих растеряла, не сберегла.
И за это тоже благодарю — она указала глазами на мой живот.
— Знаешь уже, кто будет?
— Думаю, что девочка. Светланой назову.
Свекровь улыбнулась.
— Хорошее имя, светлое. Жаль, что не увижу. Не возражай, понимаешь ведь, что с маленьким дитём на руках, да лежачей старухой сложно будет управляться. Я за вами сверху присмотрю.
Знаешь, думала иногда, если заново пережить некоторые моменты жизни, поступила бы по — другому? — она вздохнула.
— Что уж теперь об этом говорить. Теперь только ответ держать перед Богом. Попросить напоследок хочу, отпусти обиду. С обидой трудно жить будет, она камнем станет в груди. Если сможешь, конечно — она посмотрела на меня и улыбнулась, хотя я видела, что это с трудом ей дается.
— А ведь правильный выбор он тогда сделал. Хоть я ворчала потом, да нервы тебе тратила, но ты стерпела. Прости уж старуху. А теперь иди, Нина. Устала я очень.
На следующую ночь её не стало. Ушла тихо, как и хотела, в своей постели.
И как — то опустел дом. Вроде она и не ходила в последнее время, но постоянно чувствовалось её присутствие. Хозяйка же. А теперь…
Иван тоже приехал на похороны. Когда все разошлись, по хозяйству кое — что поделал. Хотя я не просила. Но и не запрещала.
А через несколько месяцев он приехал с чемоданом. Вошел, поставил чемодан возле двери, прошел на кухню, молча сел.
И припомнились мне слова свекрови:
— Попросить напоследок хочу, отпусти обиду. С обидой трудно жить будет, она камнем станет в груди. Если сможешь, конечно….
Легко сказать, сложнее сделать. И слов нужных сейчас не подобрать. Лишь рот открою — такое польется. Всё, что внутри было. Нельзя мне сейчас нервничать, мне дитя сберечь нужно. Поэтому я просто развернулась и принялась хлопотать по хозяйству.
И так потихоньку всё вернулось, как было.
Конечно же, не забылось, не простилось до конца. И он это понимал и чувствовал.
В город мы всё же перебрались. Позже. Когда Света появилась и подросла немного. В детский сад она уже в городе пошла.
Прошло много лет, прежде чем мне пришло страшное известие, что на заводе случилась авария и есть погибшие. Одним из них был Иван.
Заводское начальство поддержало семьи погибших и выделило им отдельные квартиры.
Так в этой квартире я и оказалась. Так Иван напоследок сделал нам свой прощальный «подарок».
*
Очнулась словно от толчка. Открыла глаза, уткнувшись взглядом в обои. И тишина. И часы отсчитывающие: тик — так — секунда, тик — так — час, тик — так — год, тик — так — жизнь. И снова я оказалась в своей постели одна, со своими мыслями, со своим одиночеством. Значит, всё же не помёрла. Знать не время еще.
Погодь — ка. Разве мне это снилось? Вся моя жизнь пережилась заново.
Или же было сном видеть своих живых детей? Что из них было сном, а что явью.
Помню, как сидела в кресле и крепилась, чтобы не уснуть. Э — э — э — х, дура ты старая, не смогла сдержаться. Хоть бы разок еще раз увидеть детей. Теперь вот снова сижу одна на кровати.
Продолжала сидеть и раздумывать. Когда «переживала» жизнь заново во сне, я в нужные моменты будто знала, что нужно делать.
Когда знаешь, что будет дальше, когда этот день уже пережит. А потом стиралась грань между ежедневными заботами и тем, что знаешь. Странно.
Ну что нужно вставать, раз господь в эту ночь не прибрал. Не сидеть же вечно здесь. Медленно встала, умылась. Пошла на кухню поставить чайник. Глянула на стол. Тарелка с блинами продолжала стоять на столе.
Достала кружку, сыпанула заварки, и уставилась в окно. Шел крупный густой снег. Как в детстве.
А потом что — то ёкнуло внутри. Я обернулась на стол, где стояла тарелка с блинами. Как же это? Разве пекла я блины для себя, да еще такую кучу. Ведь это было во сне. Вроде…
Раздался звук открывающегося замка и входная дверь открылась. Я очень медленно повернулась на звук. А потом так же медленно подошла к двери, выглянула в коридор.
Запыхавшиеся дети с улыбками вошли в квартиру. Оттряхивали снег друг с друга, тихонько смеясь, прикрывая рты, шикая, чтоб не шумели.
Я же ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть.
Наконец меня заметили.
— Ой, мам, ты уже проснулась? И нечего на меня шикать, — Светка шутливо замахнулась на Димку.
Тут уж они загомонили. Прям как в детстве, перебивая друг друга.
— Такой снег повалил. Вот мы и пошли во двор снеговика лепить.
— Мам, чайник кипит.
— Блинчики. Как в детстве.
Они все болтали и болтали, рассевшись на кухне. А я, как блаженная, смотрела на них и улыбалась. Нюра, Дима, Андрей и Света. Дети. Мои живые дети. Ужели это был не сон, и мне посчастливилось вернуться в свою жизнь и сделать по — другому.
Или же я снова сплю?
Я встала, подошла к
