Разящий клинок - Майлз Кэмерон

Сэр Йоханнес – почти пятидесяти лет и рыцарь до мозга костей, сплошные мускулы – залился краской.

Том показал на Мегас Дукаса, который вставал с женщиной – на самом деле, девушкой – в буром платье, повисшей у него на руке.

– Пальцем не тычь, – прошипел Гэвин.

Йоханнес улыбнулся. Он повернулся к сэру Милусу и что-то шепнул.

Милус, глядя на всех, осклабился.

– Все неожиданно обретает смысл, – сказал он.

– Вы танцуете? – осведомился у принцессы Красный Рыцарь.

Она взглянула на него.

– Пожалуй, вопрос был глупый, – признал он. – Но, коль скоро вы здесь инкогнито, я полагаю, что могу задавать прямые вопросы и получать прямые ответы, так что начнем с малого. Что вы тут делаете?

Она встала.

– Танцую. Признаться, я никогда не танцевала с наемником при всем честном народе.

Он кивнул, поджал губы. Сказал:

– Это не так тяжко, как кажется.

– Никак не привыкну к вашей архаике, – ответила она, когда они выбрались из-за столов.

Краем глаза Красный Рыцарь заметил, что патриарх вдруг сел прямо, повернул голову и что-то сказал молодому священнику; тот тоже встрепенулся.

Капитан улыбнулся принцессе.

– Я выучил ее непосредственно здесь. Или, вернее, выучил дома, у моего наставника, а здесь отточил.

– В университете?

– Нет, – загадочно ответил он.

Музыканты тоже поняли, кто она такая. Благозвучие несколько нарушилось.

– Вы танцевать-то умеете? – спросила она.

– Нет, – сказал он, ослепительно улыбаясь.

Рядом с ним возник уличный музыкант. В трясущихся руках он держал шляпу.

– Милорд. Мы… что… то есть… что нам играть? – в итоге выдавил он.

Красный Рыцарь – нынче он отказался изображать Мегас Дукаса – поклонился своей даме.

– Что пожелает леди, – ответил он.

Все морейцы, кто услышал это, с облегчением вздохнули.

Зоуи прикрылась веером, но дозволила музыканту увидеть краешек своей улыбки, вполне искренней.

– Что-нибудь быстрое, – сказала она и грациозно повернулась к невестам, стоявшим подле женихов. – Все, что они попросят. На этом празднике хозяйки они, а не я.

Кайтлин присела в реверансе и лукаво улыбнулась.

– Раз так… – Она подмигнула деспине Елене. – Мы разучили морейский танец, и он быстрый. Давайте станцуем мореску.

За несколько пар от нее ахнула леди Мария, а ее сын поморщился.

Склонившись к сыну, она очень мягко спросила:

– Что ты наделал?

Он проявил выдержку.

– То, что сказала мне ты.

Музыка была быстрой. Едва она зазвучала, с деревянного пола поспешно убралась почти треть парочек и любопытствующих: альбанцев, которым было нужно взглянуть на танец, и морейцев, которые его убоялись.

Среди них не было Плохиша Тома с Изюминкой.

Она подняла на него взгляд – не настолько снизу вверх, как другие женщины.

– Умеешь?

– Нет, – ответил он бодро. – А ты?

За немногими исключениями аристократия Мореи и Альбы имела общие вкусы. Обычно эта публика танцевала, выступая чинно, парами или парами пар, тогда как простолюдины отплясывали компаниями, образуя круги.

Этот танец не подпадал ни под одну категорию. Пары кружились совместно друг с другом – новшество не ужасное, но смелое. Было очевидно, что леди Кайтлин и сэр Майкл знают танец и отработали его с морейской парой.

Сначала обе пары исполнили все фигуры поодиночке, действуя в лучших брачных традициях и по вкусу любящих танцевать женщин.

Когда Георгий подхватил Елену и закружил ее, Зоуи кивнула, и на губах ее заиграла слабая улыбка.

– Ах, – очень тихо выдохнула она.

Танцоры повернулись друг к другу спиной и слаженно хлопнули, а музыка их понесла – поворот, хлопок, теперь вместе, кругом…

Все зааплодировали: и слуги, и даже выпивохи, – настолько танцующие были хороши. Кайтлин прослезилась и улыбнулась мужу. Елена восторженно запрокинула голову.

Изюминка обратилась к Тому:

– Усек?

Он коротко кивнул, как человек, переходящий к действию.

– Усек.

Джон Ле Бэйлли взглянул на Мэг.

– Может, нам лучше пересидеть? – дерзнул он спросить.

– Вздор, – отозвалась она. – Такие, как вы, со времен падения Трои только и ищут повод не танцевать.

Харальд Деркенсан поволок Анну на середину временного деревянного настила.

– Я не могу танцевать там же, где императрица! – воспротивилась Анна. Но, сказав это, крутанулась на цыпочках.

За спиной Моргана Мортирмира прочистила горло молодая черноглазая женщина с выщипанными бровями и строгим, изящным лицом. Он же, держа в руке кубок, хотел было пригласить Анну, но не решился и оказался прав. Она была совершенно счастлива в обществе Харальда.

Он обернулся и посмотрел на молодую женщину.

Она повела бровью.

Он снова повернулся к танцорам, и она слегка пнула его в лодыжку.

– Эй, Чума!

Голова его дернулась с такой скоростью, что обогнала взгляд.

Мортирмир приложил все усилия, чтобы взять себя в руки.

– Вы… э-э… позволите? – спросил он с поклоном.

Женщина вздохнула.

– Пресвятая Дева! – сказала она без тени набожности и притворилась, будто идет за ним на помост, хотя в действительности сама его повела. – Если принцесса способна танцевать с варваром, то такова, полагаю, мода.

– Я… не умею танцевать, – выдавил Мортирмир, когда грянула музыка.

– Притоптывай в такт и держись элегантно, – посоветовала она, вставая на цыпочки. – А танцевать буду я.

– Ты же монахиня!

Женщина нахмурилась.

– Ты и впрямь невежественный варвар, – заявила она.

Патриарх обратил внимание отца Арно на юного альбанского мага-ста-жера. Госпитальер кивнул. Молодая женщина танцевала красиво, а юноша был буквально полон света. Он освещал середину танцевальной площадки, а она кружила вокруг него, как вокруг лампы. Затянуться это не могло, и в конце концов ему пришлось сняться с места, но эффект был достигнут, и оба рассмеялись, когда юноша споткнулся.

Патриарх наблюдал за принцессой, когда та пролетала мимо: сначала в женском кругу внутри мужского, а потом вне мужского кольца после сложной перемены рук; затем мужчины отскочили в почти кромешную тьму, а женщины продолжили танец; потом отступили женщины, и танцевать принялись мужчины, освещенные юным Мортирмиром ярче, чем факелами. Представители разных полов выстроились в цепочки, которые переплелись, подались влево, подались вправо, мелькнули ногами женскими и мужскими. Затем женщины подпрыгнули, а кавалеры их поймали.