Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Шар Башни, – уточнил Роланд, чувствуя, как по его кожебегут мурашки. – Шар Темной Башни.

– Да, когда я был маленьким, его звали Тринадцатым. Мырассказывали истории о черном шаре, пугая друг друга, пока нас не поймали заэтим наши отцы. Мой отец предупредил нас, что даже в досужих разговорах нестоит упоминать про Тринадцатый, потому что он может услышать свое имя ипокатиться в нашу сторону. Но о черном Тринадцатом шаре вам думать не след… покрайней мере сейчас. Нет, речь идет о розовом. Грейпфруте Мейрлина.

Юноши не могли понять, говорит ли он серьезно… илиподшучивает над ними.

– Если остальные шары существовали, то большая их часть ужеразбита. Они не задерживались надолго в одном месте и в одних руках, аразбиваются даже магические кристаллы. Однако три или четыре шара РадугиМейрлина еще катятся по просторам нашего несчастного мира. Синий, это точно.Лет пятьдесят назад он принадлежал племени мутантов, кочующему по пустыне, ониназывают себя Горбуны, хотя с тех пор о нем ничего не слышно. Зеленый иоранжевый находятся соответственно в Ладе и Дизе. И, возможно, есть ещерозовый.

– А что они делают? – спросил Роланд. – Для чего нужны?

– Открывают невидимое человеческому глазу. Некоторые цветаКолдовской радуги позволяют заглянуть в будущее. Другие – в иные миры… вкоторых живут демоны, куда ушли Древние, покинувшие наш мир. Они могут такжепоказать местоположение тайных дверей, которые соединяют миры. Вроде бы естьцвета, позволяющие заглянуть в далекое будущее нашего мира, увидеть то, чтолюди предпочли бы сохранить в тайне. Шары эти никогда не видят хорошее, толькоплохое. Что в сказанном мной правда, а что – вымысел, не знает никто.

Он смотрел на них, уже не улыбаясь.

– Но вот что вы должны знать: у Джона Фарсона есть талисман,который светится в его шатре… иногда перед битвой, иногда перед крупнымипередвижениями войск, иногда перед принятием важных решений. И светится онрозовым.

– Может, у него электрическая лампочка, которую он накрываетрозовым шарфом, когда молится? – Катберт смущенно оглядел своих друзей. – Я нешучу. Некоторые так делают.

– Возможно, – согласился отец Роланда. – Может, дело тольков этом. А может, и нет. Потому что, как вам известно не хуже меня, онпродолжает бить нас, продолжает от нас ускользать, продолжает появляться там,где мы ждем его меньше всего. Если магия в нем, а талисман тут ни при чем… дапомогут боги Альянсу.

– Мы будем искать его, если нужно, – ответил Роланд. – ноФарсон на севере и западе. Мы же едем на восток, – как будто его отец этого незнал.

– Если это шар Радуги, – ответил Стивен, – он может быть гдеугодно… на востоке и юге с той же легкостью, что и на западе. Видите ли, он неможет постоянно держать шар при себе. Как бы он этого ни хотел. Никто не может.

– Почему?

– Потому что они живые и голодные. Сначала человекиспользует шар, потом шар – человека. Если такой шар есть у Фарсона, он будетдержать его подальше от себя, призывая лишь в те моменты, когда шар действительнонеобходим. Он понимает, какой это риск – потерять шар, но также понимает идругое: что может случиться, если держать его при себе слишком долго.

У всех троих на языке вертелся один и тот же вопрос. Двое немогли его задать из уважения к Стивену Дискейну, Роланд – мог и задал:

– Ты это серьезно, отец? Это не шутка?

– Я отсылаю вас в дальние края в таком возрасте, когдабольшинство ваших сверстников не может уснуть, если мать не поцелует их и непожелает доброй ночи, – ответил Стивен. – Я надеюсь увидеть вас живыми издоровыми… Меджис – очаровательное тихое место, я, во всяком случае, помню еготаким… но гарантировать ничего не могу. Такая сейчас жизнь, что ни в чем нельзябыть уверенным на все сто процентов. И я не стал бы посылать вас в дорогу спобасенкой. Я удивлен, что у тебя возникли такие мысли.

– Прошу меня извинить, – ответил Роланд. Между ним и отцомустановилось хрупкое перемирие, ему не хотелось нарушать его. К тому же онрвался в путь. И Быстрый нетерпеливо перебирал копытами.

– Не думаю, что вы наткнетесь на магический кристаллМейрлина… но я не думал, что мне придется посылать вас, четырнадцатилетних, накрай земли. Здесь приложила руку ка, а при вмешательстве ка возможно все.

Медленно, очень медленно Стивен снял шляпу, отступил на шаг,поклонился им:

– Идите с миром, мальчики. И возвращайтесь живыми.

– Долгих дней и приятных ночей, сэй, – ответил Ален.

– Удачи, – ответил Катберт.

– Я тебя люблю, – ответил Роланд.

Стивен кивнул.

– Спасибо, сэй… Я тоже люблю тебя. Мои благословения,мальчики. – Последнюю фразу он произнес громко, и два других мужчины, РобертОллгуд и Кристофер Джонс, известный в молодости как Огненный Крис, такжеблагословили их.

Мальчики вскочили на лошадей и двинулись к Великому Тракту.Роланд вскинул голову, и увиденное заставило его забыть о Колдовской радуге.Его мать выглядывала из окна своей спальни: бледный овал лица в окружении серыхкамней западного крыла дворца. Слезы текли у нее по щекам, но она улыбнулась ипомахала рукой, прощаясь с ним. Из всех троих увидел ее только Роланд. Но непомахал в ответ.

– Роланд! – Локоть ткнулся ему в ребра, достаточно сильно,чтобы отогнать воспоминания и вернуть его в настоящее. Локоть Катберта. – Делайхоть что-нибудь, если у тебя есть на то желание! И давай поскорее уйдем изэтого склепа. Я продрог до костей!

Роланд прижался губами к уху Алена:

– Будь готов помогать мне.

Ален кивнул. Роланд повернулся к Сюзан:

– После того как мы первый раз были ан-тет, ты пошла к ручьюв роще.

– Да.

– Ты срезала прядь волос.

– Да. – Все тот же сонный голос. – Срезала.

– Ты хотела срезать их все?

– Да, до последнего волоска.

– Ты знаешь, кто велел тебе срезать волосы?

Долгая пауза.

Роланд уже собрался обратиться к Алену, когда Сюзанзаговорила:

– Риа. – Вновь пауза. – Я не позволила ей сунуть руку кудане следует.

– Да, но что случилось потом? Что случилось, когда ты стоялана крыльце?

– Кое-что случилось и раньше.

– Что?