Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Я собираюсь послать за ним Раймера и Эвери. От одногоЭвери толку, конечно, мало, но Раймер, думаю, найдет, как уговорить старуху.

– Боюсь, не получится, – качнул головой Латиго.

– Почему? – Его рука сжала бедро Корал, а губы изогнулись внеприятной улыбке. – Может, ты скажешь своему тугодумному слуге, почему неполучится?

Но ответила Корал:

– Потому что, когда придет пора забирать у Риа частьКолдовской радуги, канцлер будет сопровождать моего брата к месту егопоследнего приюта.

– О чем она говорит, Элдред? – спросил Дипейп.

– О том, что Раймер тоже умрет. – Улыбка Джонаса стала шире.– Еще одно ужасное преступление, совершенное шпионами Джона Фарсона.

Корал согласно улыбнулась, рукой переместила руку Джонасаповыше по бедру и опять взялась за вязание.

Девушка, хотя и юная, была замужем. Юноша, хоть и красивый,был психически неуравновешен.

Однажды ночью она встретилась с ним в укромном месте, чтобысказать, что на их романе, при всей его сладостности, надо ставить точку. Онответил, что роман их не закончится никогда, так указывают звезды. Онавозразила, что, возможно, указывали, но нынче созвездия переменились. Может, онначал плакать. Может, она рассмеялась – от нервов, естественно. Но, независимоот причины, для смеха она выбрала самый неудачный момент. Он схватил с земликамень и вышиб ей мозги. Потом, придя в себя и осознав, что натворил, онпривалился спиной к гранитной стене, положил ее бедную разбитую голову на своиколени и перерезал себе горло под взглядом сидящей на соседнем дереве совы. Онумер, покрывая ее лицо поцелуями, а когда наутро юношу и девушку нашли, кровь,его и ее, склеила намертво их губы.

Стародавняя история. Со своим вариантом в каждом городе.Местом обычно служила или Роща Влюбленных, или пустынный берег реки, илигородское кладбище. О случившемся слагали песни. Пели их обычно прыщавые юноши,еще не познавшие женщину, только научившиеся играть на гитаре или мандолине.Как бы ни разнились слова, последний куплет всегда заканчивался одинаково: ивместе умерли они-и-и.

В хэмбрийском варианте этой печальной истории влюбленныхзвали Роберт и Франческа, и случилась она давным-давно, до того, как мир«сдвинулся». Убийство-самоубийство имело место быть на кладбище Хэмбри. МозгиФранчески выплеснулись на столб с табличкой, указывающей номер участка, укоторого стояли влюбленные, а гранитной стеной, к которой привалился Роберт,послужил мавзолей Торинов (сомнительно, что пять или более того поколений назадв Хэмбри или Меджисе жили какие-либо Торины, но в народных сказаниях всегдавелика доля вымысла).

Правда или нет, но считалось, что по кладбищу бродятпризраки влюбленных. Их видели прогуливающимися рука об руку по дорожкам,залитых кровью и очень печальных. Поэтому по ночам горожане обходили кладбищеза версту, и вполне естественно, что Роланд, Катберт, Ален и Сюзан решиливстретиться именно там.

По мере приближения встречи Роланд волновался все больше. Ине без повода: Сюзан, вернее, ее тетка, все больше пугала его. Даже без письмаРиа подозрения Корделии в отношении Сюзан и Роланда крепли с каждым часом.Однажды, за пять или шесть дней до встречи на кладбище, Корделия начала оратьна Сюзан, едва та переступила порог дома с корзинкой в руках.

– Ты была с ним! Была, отвратительная девчонка, это написаноу тебя на лице!

Сюзан, которая в тот день не видела Роланда даже издалека,поначалу только вытаращилась на тетку.

– Была с кем?

– О, не ври мне, мисс Юная Красавица! Не смей врать! Кто несводит с тебя глаз, проходя мимо нашего дома? Диаборн, вот кто! Диаборн!Диаборн! Я могу повторить это тысячу раз! Срам! Какой срам! Посмотри на своибрюки! Зеленые от травы, на которой вы вдвоем валялись! Я удивлена, что они непорваны в промежности! – Тетя Корд уже визжала как резаная. Вены выступили унее на шее, как веревки.

Сюзан, улыбаясь, взглянула на старые брюки цвета хаки.

– Тетя, это же краска… Разве ты этого не видишь? Мы сКончеттой подкрашивали китайские фонарики, которые в день Жатвы украсят дворецмэра. А пятно на моей заднице – сперма Харта Торина… не Диаборна, а Торина. Онкончил на мне в сарае, где хранятся украшения и шутихи. Решил, что это местоничем не хуже любого другого. Залез на меня, подергал свой крантик, а потомзасунул его в штаны и ушел счастливый. Что-то насвистывая себе под нос. – Онапоморщилась. Сюзан уже давно не боялась Торина и теперь даже жалела его.

Глаза тети Корд по-прежнему дико сверкали. И впервые Сюзанзадалась вопросом: а в своем ли уме ее тетушка?

– Правдоподобная история, – наконец прошептала Корделия. Налбу у нее выступили капельки пота, вены на висках ритмично пульсировали. И вэти дни от нее постоянно шел запах, принимала она ванну или нет. Неприятный,резкий запах. – Ты ее придумала вместе с ним, когда вы закончили ваши грязныеигры?

Сюзан шагнула к тетке, схватила ее за костлявое запястье,прижала ладонь к пятну на колене. Корделия попыталась вырваться, но сила былана стороне Сюзан. А потом она подняла руку к лицу тетки и держала там, пока неубедилась, что Корделия унюхала запах краски на своей ладони.

– Чем пахнет твоя рука, тетя? Краской! Чем еще мы моглиподкрашивать китайские фонарцки?

Корделия оставила попытки вырвать руку из пальцев Сюзан. Ивзгляд ее очистился.

– Ага, – с трудом выдавила она из себя. – Краска, – пауза. –На этот раз.

С той поры Сюзан, оборачиваясь, частенько замечалакрадущуюся за ней тетку или ловила на себе подозрительный взгляд кого-то из еезнакомых. Даже на Спуске ее не оставляло ощущение того, что за ней наблюдают.Встрече на кладбище предшествовали две неудачные попытки. Оба раза встречуотменяла она, второй – в самый последний момент, заметив, что старший сынБрайана Хуки очень уж пристально смотрит на нее. Возможно, онаперестраховалась, но внутренний голос звучал так настойчиво…

Ситуация осложнялась еще и тем, что ей безумно хотелосьвстретиться с Роландом, и не только для того, чтобы держать совет. Она ждалатого мига, когда сможет увидеть его лицо. Сжать его руку в своих. Остальное,пусть и приятное, могло подождать, но ей не терпелось увидеть и коснуться его.Убедиться, что он существует наяву, а не в грезах, которыми одинокая испуганнаядевушка утешает себя.

В конце концов Мария помогла ей, да благословят боги этумаленькую служанку, которая, возможно, знала куда больше, чем предполагалаСюзан. Именно Мария пошла к Корделии с запиской, в которой говорилось, чтоСюзан проведет ночь в гостевом крыле Дома-на-Набережной. Записку написала ОливТорин, и, несмотря на всю свою подозрительность, Корделия не смогла принять ееза фальшивку. Да и не была она фальшивкой. Ее по просьбе Сюзан действительнонаписала Олив Торин, не задав ни единого вопроса.