Личное дело.Три дня и вся жизнь - Владимир Крючков

Так наши боевые немецкие друзья оказались в положении преследуемых, гонимых. Сколько сделали они для Советского Союза, были всегда вместе, рисковали, приходили на выручку, когда обстоятельства требовали этого! Они понимали трудности, переживаемые нашей страной, по-товарищески предупреждали нас о грозящей опасности, подчеркивали, что Запад не остановится на полумерах, на полпути.

Комитет госбезопасности поднял голос в защиту немецких друзей. Чекисты выступили в печати, обратились в Верховный Совет СССР с просьбой высказаться в защиту прав человека в бывшей ГДР, поставили перед Горбачевым вопрос об обращении к канцлеру Колю с настоятельным требованием прекратить преследования сотрудников органов госбезопасности ГДР. К сожалению, Горбачев уклонился от какой-либо реакции на происходящее в ГДР, бросил на произвол судьбы всех друзей Советского Союза.

Весной 1991 года я совершил неофициальную поездку в Берлин, теперь уже в Германию. Там у меня состоялись встречи с руководителями некоторых ведомств, на которых обсуждался вопрос о положении бывших сотрудников органов госбезопасности ГДР, а также обговаривалась возможность установления контактов со спецслужбами Германии для регулярного обмена мнениями по интересующим обе стороны проблемам безопасности. Конечно, главная тема переговоров состояла в нашем стремлении помочь немецким товарищам, защитить их.

В начале встречи я заметил, что понимаю деликатность вопроса, происшедшие изменения, факт заключения новых советско-германских соглашений, значение и последствия появления Германии, в которую включена и ГДР. Но тем не менее, опираясь на международное право и на историческую реальность, считаю возможным и обоснованным поднять вопрос о судьбе тех, с кем Комитет госбезопасности СССР сотрудничал в тот период, когда в мире существовала суверенная Германская Демократическая Республика.

Подчеркнул, что действия лиц, которые после объединения стали преследоваться в Германии, в полной мере соответствовали состоянию законности, существовавшей в ГДР. Они работали в интересах независимого государства, на службе которого находились, обеспечивали его безопасность точно так же, как их коллеги в Федеративной Республике Германии, поэтому их служебные действия не могут быть уголовно наказуемыми, подвергаться каким-либо преследованиям. К уголовной ответственности привлечены некоторые из членов высшего руководства ГДР, руководители отдельных министерств и ведомств, рядовые сотрудники. Преследование их, тем более уголовное, юридически противоречит общепризнанным международным нормам, потому должно быть прекращено.

Вся эта история с привлечением к уголовной ответственности бывших граждан ГДР, отметил я, наводит на грустные размышления. Волей-неволей она заставляет думать о сведении в данном случае политических счетов, что в итоге не может не обернуться ущербом для самой Германии. Прекращение уголовных дел было бы весьма положительно встречено мировой общественностью, не говоря уже о Советском Союзе, для которого не может быть безразлично все то, что происходит в Германии и вокруг Германии, тем более когда речь идет о его друзьях.

Каких-либо конкретных обещаний я не получил, но у меня сложилось мнение, что власти ФРГ задумаются над происходящим и, возможно, сделают выводы. Во всяком случае, я получил заверения, что сказанное мною, ход обсуждения этих вопросов будет доложен руководству Германии и последние подумают над путями разрешения этих проблем в будущем.

Помимо уголовного преследования, различного рода ограничениям подверглись многие сотрудники различных органов бывшей ГДР. Они испытывали, в частности, серьезные трудности в устройстве на работу, и, таким образом, в Германии появились, кроме обычных, еще и политические безработные, что, конечно, делает этот вопрос весьма серьезным с точки зрения обсуждения его в соответствующих международных организациях.

Опасный размах и глубину приобрели события в Чехословакии в 1968 году. Однозначный взгляд на чехословацкие события, неверная оценка роли масс, деятелей, возглавивших выступления, обусловили серию ошибочных действий руководства Чехословакии, Советского Союза и других социалистических стран.

События в ЧССР не носили явно выраженного антисоциалистического характера. Они были направлены на устранение перегибов, усовершенствование социально-политической системы, улучшение порядков, существовавших в стране. Широкие массы в основном были пассивны, не были готовы и не желали принимать участия в акциях протеста. Спокойно было на селе. Широкой массовой опоры организаторы не имели. Сами деятели, возглавлявшие движение в Чехословакии, оказались впоследствии куда более левыми, чем это оценивалось в то время. Это можно отнести к таким деятелям, как Дубчек, Млынарж, Шик, и многим другим.

В 1968 году противостояние между двумя мировыми системами остро давало о себе знать. И именно это обстоятельство определило отношение различных стран к чехословацким событиям. Ввод войск ряда стран — членов Варшавского договора произошел, когда политические возможности еще не были исчерпаны. К счастью, он обошелся без жертв и в общем-то носил довольно мягкий характер.

Главное, пожалуй, произошло впоследствии. Чехословацкое общество волевым путем было поделено как бы на две части, на два цвета: одни — за социализм, другие — против. Из партии ушли или были исключены 500 тысяч человек. Они немедленно прочно пополнили ряды недовольных, да еще завоевали симпатии части людей.

Средства массовой информации оказались в распоряжении тех, кто к тому времени утвердился на антисоциалистических позициях. Коммунистическая партия оставалась руководящей силой в обществе, однако значимых шагов по исправлению положения не предпринимала. Надо признать, что руководство страны, партия в целом оказались неспособными овладеть ситуацией, пойти по пути кардинальных перемен, решительно освободиться при этом от всего негативного, выйти на здоровый путь развития. Дорога к сердцу, к душе человека не была найдена.

Внушительные выступления молодежи в Праге в конце 1989 — начале 1990 года парализовали политическую волю руководства страны, которое сдавало одну позицию за другой и вскоре вообще уступило власть.

Как и в других бывших социалистических странах, партия и массы жили сами по себе. Члены партии не пошли к людям, не оказались среди них, не несли правду в массы, пусть и горькую, не разъясняли, что социализм без перегибов и просчетов — строй огромных возможностей, что в рамках недогматического социализма в полной мере могут учитываться и реализовываться интересы всех слоев населения, включая право на любую форму собственности.

Как и ожидалось, в Чехословакии обострились межнациональные отношения. В силу разных причин огонек противоречий между Чехией и Словакией тлел, но ярко не разгорался. Однако именно межнациональная проблема послужила катализатором многих негативных процессов. К этому добавились безработица, заметное расслоение общества, стали настораживающе заявлять о себе прежние обиды части лиц, исключенных из партии, урезанных в правах и т. и.

Разрыв с Советским Союзом, развал Организации Варшавского договора, Совета экономической взаимопомощи, новая политическая ситуация в центре Европы, новая обстановка в самой Чехословакии, в частности проявление антисоветизма в общественно-политической жизни, ничего доброго народам страны не сулили. Не трудно было предположить, к чему все это приведет. Если до последнего времени Чехословакия опиралась на мощный тыл в лице Советского Союза и других социалистических стран, которые обеспечили ей пятьдесят лет спокойной жизни и безопасность ее послевоенных границ на будущее, то сейчас Чехословакия этого лишена. Ну а когда вместо единой Чехословакии появились два государства — Чехия и Словакия, то ситуация разом подорвала внутренние и внешние позиции обоих государств…