Разящий клинок - Майлз Кэмерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он убрался с линии прицела.
– Начали!
В четверг метали копья.
В пятницу пехотинцы осваивали пересеченную местность бегом, а всадники – вскачь. Пострадало больше дюжины лошадей, и их пришлось прикончить. Люди повывихивали лодыжки, и очень многие проклинали герцога. Днем вымотанные пехотинцы перекусили на холодном осеннем солнце под покровом оливковых деревьев с плодами столь спелыми, что падали на головы и воины швырялись ими друг в дружку.
Кавалеристы прибыли по другой дороге, прибегнув к помощи проводников и прихватив отряд местных страдиотов – первый, пока ненадежный признак пусть даже вялой поддержки дворца населением. Явилось больше сотни человек; и месяца не прошло с тех пор, как все они сражались под знаменами герцога Андроника. То есть каждый, кто состоял в местном полку.
– Половина окажется предателями, – буркнул сэр Гэвин.
Герцог пожал плечами.
– Мне нужна новая нагрудная пластина, – сказал он, приставил руку козырьком и присмотрелся к местным отрядам, которые тянулись за длинной чередой всадников. – Нам безразлично, предатели они или нет, Гэвин. Что бы они ни думали про себя – вот они, здесь.
Расположившись под оливковыми деревьями, воины из пяти полков разделили яблоки и разбавленное вино, твердую колбасу и миндальные орехи в меду.
При звуке труб все проворно вскочили.
Дальше двинулись колонной и по пути дважды перестроились в боевой порядок. Затем колонны сами преобразились в шеренгу: свернулись, развернулись и, к удовольствию герцога, разошлись от центра к флангам так, что каждая колонна расправилась весенним цветком. И вся его скромная армия неожиданно вытянулась в длинную линию: в середине – пехота, по бокам – кавалерия.
Сэр Гэвин смотрел, как это происходит. Все последние дни он ездил бок о бок с братом в составе того, что стало именоваться свитой. Сэр Милус держал штандарт; трубач был за пажа; сэр Гэвин и сэр Майкл разделили кое-какие обязанности боевого планирования и элитной вестовой службы; сэр Алкей переводил, а все приказы отдавал вроде как сэр Томас, ибо герцог редко открывал рот. Гэвин тревожился за него, поскольку тот постоянно витал в облаках, тупо глядя в пустоту. И пил. День напролет. Тоби, оруженосец, только и знал, что подавать ему фляги.
«Если бы я так пьянствовал, мне бы в седле не усидеть», – подумал Гэвин.
Раньше войско насчитывало в лучшем случае пятьсот человек. Сейчас в нем было их четырнадцать сотен, говоривших на трех языках, и они при каждой возможности усваивали новые навыки.
Герцог проехал спереди – он задержался на пригорке, чтобы взглянуть на перегруппировку, – и остановился подле сэра Томаса.
– Забери правофланговых и сформируй колонну для марш-броска по дороге. По Альбанской дороге.
– Где ты всему этому научился? – поинтересовался Гэвин.
Его брат решительно не походил на пьяного, когда все-таки открывал рот.
– Есть книги, – улыбнулся ему Габриэль. – Дам почитать, если хочешь. В имперской библиотеке хранится – пятнадцать? двадцать? – книг по стратегии и тактике.
– Вот оно, новое рыцарство, – рассмеялся Гэвин. – Мы все станем книгочеями.
Сэр Томас выказал свое удивление только тем, что конь его беспокойно потоптался, а потом небольшая армия начала стягиваться из шеренги в колонну так, что каждый отряд в пятьдесят душ прошел четверть окружности и после отступил по четверо – кавалеристы по трое – справа, в результате чего стена из щитов превратилась в длинную змею с вардариотами в голове и хвосте, и эта змея поползла в холмы на северо-запад. Была середина дня, и герцог вел армию на Альбу. Оставляя город пустым.
Кронмир рассыпал по столу монеты.
– Мне нужен полный отчет о том, как он перестраивает войска: в каком порядке, кто находится в центре – все, что увидишь. Нианна, добудь расписание местной милиции, которая ходит под его знаменами.
Женщина покачала головой.
– Я, может быть, и добуду, но если герцог Андроник использует его для убийств, то я тоже покойница. Я почти разоблачена.
Один из наемных головорезов гоготнул в ответ на ее нечаянный каламбур.
Кронмир прожег его взглядом. Нианна была его лучшим агентом, а в других ипостасях – женщины, блудницы – не представляла для Джуласа Кронмира ни малейшего интереса за исключением степени, в которой эти ипостаси делали ее полезным источником информации.
– Что, если я поклянусь, что эти сведения никогда не используют для зачистки? – спросил он.
– Тогда пожалуй, – ответила она. – Я знаю, к кому обратиться. Сколько?
Он поцокал языком.
– Триста флоринов.
Она повела плечами.
Кронмир ненавидел такие беседы сразу с несколькими агентами – не выносил того, что пропадает всякое ранжирование; негодовал на то, что они даже видят друг друга, не говоря уж о риске коллективного торга. Но чужеземец продвигался так быстро и совершал столько ошибок, что приходилось ковать железо, пока горячо.
– Вы, джентльмены, – по коням. Поберегитесь: говорят, что вардариоты хватают всех всадников подряд. Но возвращайтесь хоть с чем-нибудь.
Кронмир махнул в сторону двери.
Бывший солдат произнес с альбанским акцентом:
– Ежели даме светят триста флоринов, то, может быть, нам с друзьями причитается чуток больше? – Он сверкнул щербатой улыбкой. – У меня тоже есть сведения на продажу.
Кронмир прищурился.
– Ну?
Тот встряхнул головой.
– Ну… – сказал он, вдруг растеряв всю уверенность. Что-то в повадке Кронмира его напугало. – Ну… сэр Бесканон говорит, что новый герцог хочет восстановить латиникон. Вернуть всех наемников. Сколько это стоит?
Кронмир поджал губы.
– Десять дукатов, – ответил он и отсчитал деньги.
– К хренам собачьим! Она получила триста флоринов! – Альбанец швырнул монеты Кронмиру в лицо.
Ни одна не попала в цель.
Кронмир был щепетилен и не терпел расточительства, но, будучи также мастером своего дела, предпочитал исправлять ошибку, когда допускал ее в спешке. Он поднырнул под монеты, плавно обогнул стол и убил обоих наемников. Первый удар был нанесен кинжалом, который он выхватил из ножен, и пришелся альбанцу в горло, а второй – ногой другому в висок. Два удара – два трупа.
– Моя оплошность, – пояснил он Нианне. – Таких набирают по десятку за флорин, и я найду новых. Мне захотелось сберечь время одним совещанием за раз, а вместо этого я поставил под угрозу весь план. – Покачав головой, он вытер клинок о рубаху альбанца в тот же миг, когда мертвые пятки пробарабанили по полу.
Нианна побледнела и взялась за сердце.
– Храни меня Пресвятая Дева, – сказала она.