Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

не нравилось — ничего не сказать. А ведь он это предвидел, Йольский Кот, предвидел… Надо было идти разбираться, тогда все это хоть немного прояснится.

— Зачем пришёл?

— Хеймдалль, почему ты не на посту? Асгард сам себя охранять не будет.

— Ётун, от которого больше всего бед, находится в Асгарде, а не в Средних мирах, — огрызнулся Хеймдалль, — вот я и здесь.

— Что же вы за асы такие..

— Кто?

— Ты и братья твои! Все в своего отца, не иначе — никакого уважения к старшим.

— Знал, что ты придёшь, — Вотан казался спокойным как никогда.

— Это хорошо. Что ты такое себе вбил в голову, братец?

— Будешь просить за Эрнста — Скади останется.

— Меня немного другое интересует: чем ты думал? Мало из источника в свое время пил — не иначе. Мальчишка был нашим спутником, помогал нам не выделяться, так отстань же ты от него!

— Сперва ты.

— Я не собираюсь посылать ему самые идиотские испытания и потом в конце концов отправить на верную смерть, я для него безопасен, понимаешь? Какой из него берсерк? Какой герой? Или тебе так захотелось поразвлечься, что такие как он тебе и нужны?

— Продолжишь дерзить — возобновлю наказание, — Вотан и слушать ничего не желал, — змеи всегда найдутся, ничего, что из той твоей жене уже давно сделали пояс.

— Вот такой разговор мне по душе! Братцу не дают поиграться в людей и он обижен — мило!

— А какое тебе до Эрнста дело? — голос Вотана стал особенно вкрадчивым, — что тебе в нем?

— А то, что знакомство с нами убьёт его, а мне это не нравится.

— Тебе много чего не нравится, — Вотан положил ему руку на плечо. Локи поморщился.

— Никак противно, братец?

— Ничуть, — Локи усмехнулся и еле-еле коснулся губами лба названого брата, — видишь?

Выражение лица Вотана являлось собой причудливую смесь из "убью-как-нибудь" и "твоя-взяла-недоразумение-ты-ледовое".

— Хорошо же, можно договориться, — начал Вотан хитро.

— А спорим, у Эрнста все равно ничего не выйдет, как бы ты ему не помогал. Если выиграю я, то Скади выселяется, а ты от Эрнста отстаешь. Если нет — пусть будет, что будет. Я мешать не стану. А Скади ведь выселишь? — заинтересованно спросил Локи.

— Пожалуй. А то слишком много ётунов у нас тут развелось, — заметив, что Локи удивленно приподнял бровь, он продолжил, — а ты ведь брат мне, как-никак…

— Удивительно-ты об этом вспомнил. Договорились?

— Договорились.

— Только пусть все будет по чести.

Вотан усмехнулся: оба понимали, что никто из них двоих честно играть не намерен — не могут и не умеют, что поделать.

— СТОЙ!

— Чего опять, Донар?

— Постарайся выиграть.

— ЧТО?!

— Помнишь Тиля?

— Как не помнить… Погоди, ты хочешь… Вы трое с ума сошли! С чего ты взял, что я соглашусь на то, чтобы Эрнст на тебя батрачил? Хорошо же… С ума сошли, зато я в своём уме!

III

— Сигюн, не надо…

Он чуть не сказал "пожалуйста" — вот до чего могут довести асы народе Вотана.

— О Сиф думаешь?

— С чего бы? Открою тебе секрет: если бы я о ней думал, я был бы в духе.

— Ты хочешь сказать…

— Не больше того, что уже сказал, поверь мне.

Сигюн посмотрела на мужа. Она не помнила, когда последний раз он был в таком настроении — настолько оно было в его случае редким. Она провела рукой по рыжим волосам Локи, ожидая, правда, что он увернётся, но он даже не шевельнулся.

Молчание длилось минут пять. Сигюн хотелось плакать — никогда не было такого, чтобы на неё настолько не обращали внимания. Как будто бы её вовсе не было, как будто бы она была незнакомой. И тут она встретила взгляд Локи. Он смотрел на неё весело и насмешливо, но одновременно так, словно он её все ещё любил. Точнее у Сигюн не было сомнений, что она все ещё любима, но это не значит, что это была правда.

— Ты что, Сигюн? — Локи встал и подошёл к ней, — Ну прости, прости дурака…

Ему было очень неудобно, очень не хотелось извиняться, но ему также не хотелось расстраивать жену, ведь чувство, отдалённо напоминающее благодарность к ней он испытывать не перестал.

— Вот-вот — дурака, — смеясь сквозь слезы сказала Сигюн и повисла у него на шее.

Именно в этот момент и зашёл без стука Эрнст.

— Устал ждать, — пояснил он, — я, между прочим, Хеймдалля встретил.

Локи напрягся.

— Расскажи-ка… А завтра, — смерил он паренька взглядом, — мы отправляемся в Мидгард. Делать тут нечего.

Неудавшийся поход

I

1096 год, август

Рудольф фон Траубкорн считал своим долгом, нет, прямой обязанностью присоединиться к походу. Не вышло. Точнее — он каким-то чудом или чем-то этому чуду противоположным, что было бы логичней, оторвался и заплутал. Во-первых, это невероятный позор для него и всех его потенциальных потомков, во-вторых… А что во-вторых, он сформулировать не мог даже в мыслях. Он мог как будто представить, что, собственно, "во-вторых", осознавал это, но полностью понять всё не получалось. Не мог он также и принять тот факт, что голова его не очень-то привыкла к подобным размышлениям в целом и таким архисложным логическим построениям — в частности. Не мог и не желал. Его оруженосец Нильс, единственный, кто с ним по не менее загадочным и странным причинам остался, сильно подозревал, что его господин не то что не хотел это осознавать, но даже не подозревал об этом факте.

Но это он, конечно, от общей неопытности и ещё от того, что он всего лишь человек и не может читать чужие мысли. Наглая ложь! Чтобы Рудольф фон Траубкорн о чем-то не догадывался? Да вы шутить изволите, господа хорошие! А что он не желает видеть себя ничтожеством, так оно и понятно — какой благородный господин этого захочет? Правда, дело это не меняло. Ну да какая разница?

Лес редел. И Нильс, и его господин, воодушевились, но виду не показывали — мало ли что может быть дальше. Вдруг они заблудятся ещё сильнее? Такая мысль посетила обоих, но немного видоизмененная: для Нильса она была "Точно заблудимся и не видать похода!" а для рыцаря — "Мало ли что бывает, вдруг заплутаем ещё, хоть этому и не бывать!"

II

— Всё образуется?

Форсети удивлённо посмотрел на Эрнста, задавшего этот вопрос.

— Что ты имеешь ввиду?

Эрнст будто не услышал и просто переспросил:

— Образуется ведь?

— Смотря, что ты имеешь ввиду.

— Так ты знаешь, отлипнет от меня наконец твой дед или нет?

— Понятия не имею, — Форсети оставался спокойным. В такие моменты