Прерванная жизнь - Сюзанна Кейсен

– Видала, тетка? Вот это дорожки, – говорила Лиза. – А ты со своими цыпками можешь заткнуться.

Лиза Коди была побеждена, только не в ее обычае было капитулировать легко. Все так же во время общих собраний она садилась рядом с нашей Лизой, все так же запиралась в телефонной будке, ожидая соединения, которое никогда не могло быть реализовано.

– Я должна избавиться от нее, – как-то раз сказала Лиза.

– Ты подлая, – заявила Полли.

– Сука блядская, – процедила Лиза.

– Это кто же? – отозвалась Цинтия, защитница Полли.

Только Лизе не захотелось уточнять.

Когда однажды вечером медсестры вышли в темный коридор, чтобы зажечь лампы, благодаря которым наше отделение купалось в розовом свете будто какой-нибудь дешевый луна-парк, они обнаружили, что нет ни единой лампочки. Нет, они не были разбиты, их попросту не было.

Мы знали, кто это сделал. Вопрос заключался в другом: где она их спрятала? В темноте поиски было вести сложно: исчезли даже лампочки из комнат.

– У Лизы душа истинного художника, – таинственно произнесла Джорджина.

– Вы не болтайте, а давайте ищите, – приказала старшая медсестра. – Все ищем лампочки.

Лиза пересидела охоту на лампочки в рекреационной комнате у телевизора.

Лампочки обнаружила Лиза Коди, точно так, как наш Лиза и предполагала. Сама Лиза Коди, скорее всего, запланировала, что принимать участия в поисках не станет, а просто переждет ее в своем любимом местечке, напоминавшем ей ее любимые деньки, то есть – в телефонной будке. Наверняка при отодвигании раздвижных дверей она чувствовала сопротивление, должна была его почувствовать, потому что внутри будки лежали десятки лампочек. Только Лиза Коди не имела привычки поддаваться, так что и в данном случае решила проявить подобную неуступчивость, которую проявляла в спорах с Лизой. Чудовищный грохот и звон толченого стекла мгновенно привели нас к телефонной будке.

– Они разбились, – только и сказала Лиза Коди.

Мы все расспрашивали Лизу, каким чудом она запихала столько лампочек в закрытую будку, а она ответила лишь следующее:

– У меня длинные и худые руки.

Через пару дней Лиза Коди исчезла. Где-то между нашим отделением и кафетерием она крутнулась, и только ее и видели. Ее так и не нашли, хотя поиски длились более недели.

– Больше она уже не могла здесь выдержать, – констатировала Лиза.

И хотя мы ожидали услыхать в ее голосе нотку зависти, ничего такого не произошло.

Где-то через месяц, во время контрольного визита к гинекологу, нашей Лизе вновь удалось сбежать. На сей раз ее не было целых два дня. Когда же она вернулась, то выглядела исключительно довольной собой.

– Я видела Лизу Коди, – открыла она нам.

– Оох… – прикрыла рот Джорджина. Полли покачала головой.

– Вот теперь она сделалась настоящей наркешей, – сообщила Лиза и усмехнулась.

Мы сидели на полу перед дежуркой медсестер и курили. Мы любили там сидеть. Таким макаром мы могли следить за медсестрами.

– Между пятиминутными проверками это сделать невозможно, – сказала Джорджина.

– А мне удалось, – стояла на своем Лиза Коди.

– Эээ… – скептически буркнула настоящая Лиза. Именно тогда она начала свою кампанию против Лизы Коди.

– Впрочем, нет, это была пятнадцатиминутка, – поправилась Лиза Коди.

– Ну, пятнадцатиминутка это тебе совсем другое, – подтвердила Лиза.

– За пятнадцать минут, тут ничего военного, – прибавила Джорджина.

– Вэйд молодой, – сунула и свои пять копеек Лиза. – Четверть часа для него вполне достаточно.

Лично я пытаться уже перестала. Правда, мой парень уже немного пришел в себя и начал посещать меня в больнице, но дежурная прихватила нас как раз в тот момент, когда я отсасывала. С тех пор все наши свидания должны были происходить под надзором, и он перестал ко мне приходить.

– Меня залапали, – сказала я.

Все знал, что меня залапали, но я все время это повторяла, потому что никак не могла успокоиться.

– Да чего ты так принимаешь это близко к сердцу? – утешала меня Лиза. – Тоже мне, дело. Трахать их. Трахать и трахать! – она засмеялась.

– Не думаю, чтобы это ему удалось за пятнадцать минут, – предположила я.

– Ну, разве что без развлечений, сразу же за работу, – подтвердила Джорджина.

– С кем ты теперь трахаешься? – спросила наша Лиза у Лизы Коди.

Та не ответила.

– Так ты ни с кем не трахаешься, – заявила Лиза.

– Ебитесь сами, – бросила Дэзи, которая как раз проходила мимо.

– Эй, Дэзи, – зацепила ее Лиза, – ты когда-нибудь трахалась на пятиминутках?

– Не собираюсь я трахаться с этими придурками из отделения, – отрезала Дэзи.

– Это она только так говорит… – шепнула нам Лиза.

– Ты и сама ни с кем не ебешься, – сказала Лиза Коди.

Лиза оскалила зубы в наглой усмешке.

– Пускай мне только Джорджина одолжит Вэйда на денек, – заявила она.

– Хватит и десяти минут, – заметила Джорджина.

– И вас никогда не залапывали? – спросила я.

– На нас внимания не обращают. Вэйда любят.

– Теперь тебе нужно начать трахаться с пациентами, – стала объяснять мне Лиза. – Брось ты своего кретина, найди себе парня среди пациентов.

– Ну точня-аак, – поддержала ее Джорджина. – Ведь этот твой тип, это же ходячее несчастье.

– А мне он кажется вовсе даже ничего, – начала спорить Лиза Коди.

– Сплошное ходячее несчастье, – сухо заявила Лиза.

Я начала шмыгать носом.

Джорджина похлопала меня по плечу.

– Он уже к тебе даже и не приходит, – сказала она.

– Это правда, – подтвердила Лиза. – Он ничего, но не посещает. Кстати, откуда к нему прилепился этот странный акцент?

– Он англичанин. А воспитывался в Тунисе.

Мне казалось, что это чрезвычайное обстоятельство для того, чтобы стать моим парнем.

– Ну так отошли его обратно в Тунис, – посоветовала Лиза.

– Я могу его взять себе, – вызвалась Лиза Коди.