Прерванная жизнь - Сюзанна Кейсен

– Пошли в галерею Фрика, – предложила я.

– Никогда там не был, – признался он.

Тогда я подумала, что когда-то там, вроде бы, была, но не стала упоминать об этом. Я уже научилась не рассматривать собственных сомнений перед другими людьми.

Когда мы уже добрались на место, я узнала сам дом.

– Ой, тут есть картина, которая мне ужасно нравится, – сказала я, когда мы уже прошли вовнутрь.

– Всего одна? Вот, погляди на картины Фрагонара.

Они мне не понравились. Поэтому я покинула зал Фрагонара и вошла в холл, ведущий в затемненный коридор.

За эти шестнадцать лет она ужасно изменилась. Ее взгляд уже не был таким настойчивым, скорее печальным. Она была молодая, рассеянная, а учитель склонялся над ней с высокой точки, пытаясь привлечь ее внимание уроком. Но она разглядывалась по сторонам, как будто искала глаз кого-нибудь, кто глянет на нее, заметит.

На сей раз я прочитала название картины: Прерванный урок музыки.

Прерванный урок музыки. Все так же, как была прервана и моя собственная жизнь – прервана в музыке семнадцати лет – неожиданно похищена и брошена светлой краской на холст – и вот так в обоих случаях одно мгновение вызвало то, что жизнь застыла, остановилась. И этот единственный миг заменил все остальные мгновения, каким бы они не были, какими бы могли стать. Что еще может получить с этого жизнь?

Вот теперь мне уже было что ей сказать.

– Я вижу тебя, заметила, – сказала я ей.

Мой парень обнаружил меня хныкающей на лавке в холле.

– Что случилось? – спросил он.

– Разве ты не видишь? Она хочет выбраться из картины, – сказала я, указывая пальцем на девушку.

Он поглядел на картину, поглядел на меня и сказал:

– Ты всегда думаешь только об одном, о себе самой. Ты вообще не понимаешь искусства. – И он ушел в зал Рембрандта.

С того раза я еще раз возвращалась в Галерею Фрика, чтобы глянуть на нее, а также на две другие картины Вермеера. Ведь довольно сложно встретить в музее Вермеера, а один его холст в Бостоне даже украли.

Две другие картины для зрителя были как будто замкнуты. Фигуры, на них находящиеся – женщина и ее служанка, а также солдат со своей любимой – глядели исключительно друг на друга. Глядеть на них было так, будто присматриваться через маленькую дырочку в стене. И это стена света – того абсолютно крепкого и реального, но вместе с тем, нереального света Вермеера.

Подобного света не существует, но нам очень хочется, чтобы он был. Нам бы хотелось, чтобы солнце сделало нас такими же молодыми и красивыми, чтобы наша одежда поблескивала и с шелестом ложилась складками на тело; но более всего нам хотелось бы, чтобы каждый мог осветиться изнутри только лишь благодаря тому, что мы на него глядим, точно так же, как светятся изнутри та служанка с письмом и тот солдат с шикарной шляпой.

Девушка во время урока музыки находится совершенно в другом освещении – капризном, мрачном, пригашенном и даже злобном освещении жизни, благодаря которому мы видим себя и других исключительно несовершенным образом. И очень редко.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я желаю поблагодарить Джилл Кер Конвей, Максину Кьюмин и Сьюзен Уэйр за слова поддержки, Джеральда Берлина за юридическую помощь и Джулию Грау за ее энтузиазм и заботу, которую она проявляла как по отношению к книге, так и к автору.

Слова благодарности направляю Робин Бекер, Робин Дессер, Майклу Даунингу, Лайди Кут и Джонатану Мэтсону за их внимательность, юмор и настоящую дружбу.