Битва за Клин - Василий Карасев

12 декабря к северо-западу от Клина наступило некоторое затишье. Правда, силами 2‐го танкового батальона бригады Ротмистрова и ее мотострелков вечером был произведен налет на Голяди, который свелся к обстрелу населенного пункта из танковых орудий[1090]. В ЖБД батальона Шестака эти действия названы разведкой[1091]. Естественно, это мероприятие имело крайне ограниченный эффект, и хорошо, что обошлось без потерь.

Сам командарм-30 пишет об этом дне: «День 12 декабря стал решающим. На 371‐ю и 365‐ю стрелковые дивизии вновь перешли в контратаку более 150 танков противника с пехотой при мощной поддержке артиллерии и авиации…

К вечеру было разгромлено до 3 танковых и 2 мотострелковых полков противника, захвачено вражеское боевое знамя»[1092].

В действительности никаких решающих событий в этот день не произошло. Активные боевые действия под Клином велись только на смежных флангах 1‐й ударной и 30‐й армий. Всего в немецких дивизиях насчитывалось около 70 танков, а в ударной группе сформированной из машин 1‐й и 7‐й танковых дивизий их было только 36. 12 декабря часть из них была брошена в атаку под Клинково.

Но планы активных действий у командиров 30‐й армией были. Реализацией одного из них стала начавшаяся на исходе 11 декабря переброска кавалерийских дивизий из группы Хетагурова на юг, в полосу 1‐й ударной армии. Но главные надежды связывались с действиями западнее города. Тогда же, в конце 11 декабря, генерал Д. Д. Лелюшенко потребовал от 365‐й и 371‐й стрелковых дивизий и танковых бригад «произведя необходимую перегруппировку сил, на рассвете 12.12.41 решительным ударом окружить и захватит г. КЛИН, уничтожив имеющуюся там группировку противника»[1093].

По-видимому, ко времени отдачи этого приказа, еще не было в полной мере известно о катастрофе, постигшей 365‐ю стрелковую дивизию. Когда стало ясно, что в ближайшие часы необходимо потратить на приведение соединения в порядок, наступательные планы относительно дивизии Щукина временно отпали. В 12.00 этого дня его штаб подготовил приказ № 4, согласно которому 365‐я стрелковая дивизия переходила к обороне на занимаемом рубеже с целью перегруппировки частей и подготовки к наступлению. «Готовность системы огня» была назначена на 8.00 уже следующих суток. Судя по тексту документа, 13 декабря командир дивизии никаких активных действий не планировал[1094].

Однако буквально в считанные минуты все переменилось. К 13.00 был готов уже другой приказ под № 5, который ставил на следующий день наступательные задачи, которые были сформулированы так:

«365 СД во взаимодействии с 8 и 21 ТБР прорывает оборону противника на фронте ГОЛЯДИ, МАЛАНИНО, нанося главный удар своим правым флангом на ПЕРШУТИНО, перерезая дороги, идущие из гор. КЛИН на запад, в дальнейшем наступает на юго-западную окраину гор. КЛИН» [1095].

Этот план пока не содержал какой‐то принципиальной новизны и повторял рисунок операции 11 декабря. Только все построение дивизии сместилось к западу, а танковые были поставлены на ее флангах. 8‐я осталась на правом, а 21‐я танковая бригада, действуя слева, должна была наносить удар на юг из леса северо-западнее Майданова по участку между Белавино и Клином.

Командир 8‐й тбр П. А. Ротмистров.

Но в части, касающейся использования танковых соединений, этот план просуществовал недолго, поскольку пункт, относящийся к 21‐й бригаде, был зачеркнут.

Потери 11 декабря в стрелковых частях заставили армейское командование искать решение путем массированного использования одних механизированных частей. Попытку замкнуть кольцо окружения с запада должна была повторить боевая группа, в которую включили 8‐ю и 21‐ю танковые бригады, 2‐й мотострелковый и 46‐й мотоциклетный полк. Командование группой было возложено на полковника П. А. Ротмистрова, а его самого на должности командира 8‐й тбр должен был временно заменить А. В. Егоров.

«Вечером 12 декабря, – вспоминает он, – меня вызвали в штаб бригады, располагавшийся в Ямуге. Полковник Ротмистров объявил, что приказом командующего 30‐й армией создана подвижная группа… На армейскую подвижную группу возлагалась задача овладеть Клином. В течение 12 декабря уже шла перегруппировка частей подвижной группы…»[1096].

В 20.00 вышел приказ № 19, подписанный командиром 8‐й танковой бригады П. А. Ротмистровым, который определил порядок действий вновь созданной танковой группировки. Перед ней была поставлена задача: разгромить группировку противника в районе Селинское, Василево, Лаврово, и овладеет Клином с юга и юго-запада.

На правом фланге группы должен был перейти в наступление 46‐й мотоциклетный полк, усиленный одним танком Т-26 и двумя танками Т-40 8‐й танковой бригады, а также одним БТ из 21‐й танковой бригады. Эти силы должны были перехватить дорогу на Тимоново и шоссе перед Дмитраково и занять оборону фронтом на запад на рубеже в одном километре восточнее этих населенных пунктов, обеспечивая действия группы с запада и северо-запада.

От 8‐й танковой бригады требовалось наступать в направлении Селинское, Тетерино, южная окраина Лаврово, Бородино и в дальнейшем овладеть Клином.

21‐я танковая бригада должна была наступать левее 8‐й в направлении Василево, Лаврово и в дальнейшем также на Клин.

2‐й мотострелковый полк должен был наступать по линии высота 164.6, высота 181.1 на Лаврово, и затем овладеть Клином.

8‐й отдельный зенитный дивизион должен был прикрыть действия частей от авиации противника в районе Ямуга.

Исходные позиции на южной опушке леса в километре западнее Голяди следовало занять в 5.30 13.12.41 г. Начало атаки в 6.00[1097].

Насколько реалистичным был такой план? Для выхода на путь отступления врага сил было вполне достаточно. Конечно, вызывает недоумение план использования зенитного дивизиона. Чтобы облегчить выполнение главной задачи, его следовало передвинуть, по крайней мере, в район исходных позиций, а не держать в тылу. Но это частности. Соотношение сил не давало повода для оптимизма, когда речь шла об удержании захваченных позиций.