Битва за Клин - Василий Карасев

В 15.50 14‐й сап. б-н (мот) может доложить, что атака отбита главным образом артиллерийским огнем. Враг отводится в лес севернее Сестры» [1063].

А вот в итоговой оперативной сводке № 5 371‐й стрелковой дивизии «1231 сп в течение ночи неоднократно отражал контратаки противника и под усиленным пулеметным, минометным и артогнем был вынужден отойти оставив д. Селюхино, Плюсково, занял исходное положение по северному берегу р. Лютенка»[1064].

Понятно, что деревни пришлось «оставить», иначе невозможно было бы далее объяснить, почему не произошло кардинального изменения обстановки на фронте дивизии в результате такого крупного успеха, каким он был бы в случае овладения этими пунктами. Это отсутствие больших достижений гораздо проще объясняется тем, что ни Селюхино, ни Плюсково никогда не захватывались (это, конечно, не исключает кратковременного проникновения туда мелких групп атакующих).

Еще раз надо пояснить, почему автор здесь больше доверяет немецким источникам: захват и длительное удержание Селюхино и Плюсково означали бы полный крах немецкой обороны на Лутосне. Но этого не произошло ни 12 декабря, ни ранее, о чем мы можем судить хотя бы по документам той же 348‐й стрелковой дивизии. Следовательно, надо верить скорее немцам, чем штабу дивизии Чернышева.

Сразу надо сказать, что в той же сводке приведены столь же сомнительные сведения о положении 1233‐го стрелкового полка, который якобы вышел в лес, что южнее Белавино[1065]. Тем самым он должен был если и не перерезать, то держать под этой угрозой важнейшие немецкие коммуникации. Очень странно, что немцы не заметили появления в своем тылу двух батальонов (один оставался на рубеже р. Лютенка). Конечно, можно было сидеть в лесу и ничем себя не проявлять. Но зачем тогда было прорываться в этот лес через шоссе? А вскоре надо было совершать этот прорыв в обратном направлении, поскольку 1233‐й стрелковый полк «отметился» боями за Майданово[1066], которое находится значительно севернее шоссе, хотя проще было наступать на юго-восточную окраину Клина. Наиболее простое объяснение этим странным маневрам такое: их вообще не было.

Вернемся к 348‐й стрелковой дивизии. План действий нашего соединения, изложенный в приказе № 04 (в 13.50 издан 12 декабря), уже не предусматривал действий в направлении Воронино и Ширяево. Командир дивизии решил сместить ее усилия на левый фланг. Поэтому 1174‐й стрелковый полк получил задачу оборонять линию Бабайки, восточная окраина Заовражье, западная окраина Русино и не допустить наступления противника в направлении Доршево. Для того чтобы удерживать немцев от таких попыток, предусматривалось проведение коротких контратак. Аналогичную задачу получил 1172‐й стрелковый полк, стоявший напротив Ширяево. Но выполнять ее он должен был силами только одного батальона. Двум другим было предписано сосредоточиться в к 15.00 в Ельцово. Отсюда им следовало наступать в направлении Клинково, Опритово и далее на юго-восточную окраину Клина. Левее в направлении Мякинино, Напругово, кирпичный завод на окраине Клина переходил в наступление 1170‐й стрелковый полк[1067].

Полосы наступления полков дивизии Люхтикова были нарезаны так, что 1170‐й стрелковый полк оказался частично на участке своего левого соседа – 29‐й стрелковой бригады соседней армии, которая нацелилась на Клинково. Судя по донесениям, одни и те же деревни занимались подразделениями обоих соединений. Документы двух наших соседних армий довольно фрагментарно отражают ход боев на этом участке фронта. Поэтому приходится больше опираться на сведения противника, которые, впрочем, подтверждаются донесениями 29‐й стрелковой бригады и данными братских захоронений в этом районе[1068].

Основные действия 12 декабря развернулись на участке, который занимала 29‐я стрелковая бригада и левый фланг 348‐й стрелковой дивизии имевшей «задачу, усилив темп наступления, в особенности на левом фланге, к 10.00 12.12.41 г. выйти на рубеж (иск.) БЕЛАВИНО, ОПРИТОВО»[1069]. Левофланговый полк дивизии, 1170‐й, имел в качестве ближайшей задачи овладение рубежом Мякинино, Клинково, и наступление в дальнейшем на Золино.

Здесь нашим противником была 7‐я танковая дивизия. Общее руководство на ее участке обороны осуществлял командир 6‐го стрелкового полка Х. фон Мантейфель. Помимо своих штатных подразделений ему были подчинены батальоны 7‐го стрелкового полка. 2‐й батальон этого полка располагался на правом фланге восточнее Клинково, а 1‐й – в качестве резерва в Напругово. В центре позиции напротив Соколова и Мякинино оборонялся 1‐й батальон 6‐го стрелкового полка, а его 2‐й батальон на левом фланге занимал линию до развилки дорог в километре восточнее Опалево. К позициям полка Мантейфеля примыкал справа 4‐й стрелковый полк 6‐й танковой дивизии. Поэтому номер этого полка можно найти в донесении нашей бригады.

Уже в 05.30 12 декабря немецкий 2‐й батальон 6‐го стрелкового полка участвовал в отражении сильной атаки[1070]. В ЖБД нашей 348‐й стрелковой дивизии ничего не сообщается о каких‐либо попытках наступать на этом участке, хотя в приказе дивизии сказано, что ее 1172‐й стрелковый полк должен был атаковать в направлении Голиково.

Через полтора часа последовал удар на другом направлении.

«В 07.00. враг большими силами с налета атакует участок 2‐го б-на 7‐го сп. Ему удается прорвать передовую оборонительную линию и занять большую часть населенного пункта Клинково.

После этого в 7.50 1‐й б-н 7‐го сп поднимается по тревоге в Напругово с приказом сразу выдвинуться к Золино, чтобы принять участие в контратаке в Клинково.

В 09.00 1‐й б-н прибывает в Золино.

Между тем полк направил саперный взвод роты штаба полка ко 2‐м б-ну 7‐го сп. Батальону Хеллброна совместно с взводом саперов удается в контратаке отбросить врага и снова овладеть старой передовой оборонительной линией. При этом противник несет тяжелые потери, наши потери также значительны. Ранен командир саперного взвода.