Московское царство и Запад. Исторические очерки - Сергей Каштанов

Строгой классификации вариантов семейного производства с учетом специфики всех его аспектов, в том числе связи с рынком, в докладе П. Лэслета нет, но есть немало ссылок на фактологические и теоретические разработки этого вопроса, в том числе и на построения А. В. Чаянова[1355].

Польский историк Антоний Мончак (A. Mcjczak) во время дискуссии обратил внимание на существование странствующих родственно-производственных групп, из которых одни нанимались вести определенные сельскохозяйственные работы сезонного характера, другие брали на себя сезонную пастьбу овец в горах[1356].

«Докладчиком» третьего дня (тема – цехи и социальная борьба) был Рольф Шпрандель (Вюрцбург). В докладе «Цехи и социальная борьба в прединдустриальную эпоху» он затронул проблему происхождения цехов, рассмотрел тенденции их развития, типологию, взаимоотношения с городскими властями, противоречия и борьбу с ними на почве политики цен и т. п. Источником цеховой организации автор считает сеньориальное право бана и предоставление монополии определенным картелям производителей однотипных товаров. Устанавливаемые цехами цены товаров уже в XIII в. вызывали конфликты на городских рынках. Городские власти, представленные крупными купцами, ведшими заморскую торговлю, проводили, в ущерб интересам цехов, политику снижения цен на местных рынках. Кроме того, они часто не давали ремесленникам права вступления в цехи, что уже в XIV в. вызвало восстания ремесленников в Англии и Германии. Автор различает чисто феодальные цехи, существовавшие под патронатом сеньора, и цехи нового типа, в которых применялась оплата труда. Если цехи феодального типа со временем все более и более хирели, то цехам нового типа открывались широкие перспективы развития[1357].

Антонио Иван Пини (Болонья) в докладе «Публичная власть и работники сферы транспорта и городского продовольствия в Средние века (на примере Болоньи)» показал преемственность средневековых цехов от позднеримских форм организации ремесел. Римские организации работников по специальностям, «collegia opificum», уходящие корнями в глубокую древность, впервые были поставлены под контроль государственной власти Юлием Цезарем в 46 г. до н. э. (lex Julia). В первые три века империи они оставались более или менее свободными, и контролировались службами, к ведомству которых относились по характеру своей деятельности. К IV в. «коллегии» ремесленников превратились в закрытые наследственные корпорации. Уже в V в. эта принудительная система начинает заменяться системой свободного частного выбора профессии. При довольно слабом контроле со стороны государственных служб (продовольственной, антипожарной и др.) коллегии городских ремесленников разных специальностей осуществляли свои как постоянные, так и временные или сезонные работы.

Начиная с эпохи Константина Великого продовольственные корпорации, как отмечал Кракко Руджини, «приобретают все признаки государственных органов, встроенных в общую бюрократическую систему». Не случайно именно им чаще всего поручалась такая общественная служба, как погребение умерших – сохранившаяся с античных времен munus sordidum, – осуществление которой государство возлагало в первую очередь на collegia tenuiorum, во вторую – на церковь, но потом стало прибегать и к помощи членов продовольственных collegia в обмен на некоторые льготы и привилегии. Значение последних тоже не стоит преуменьшать: как явствует из распоряжения Феодосия II городскому префекту Константинополя (439 г.), денежные маклеры (argentarii vel nummularii) иной раз пытались выдавать себя за могильщиков, лишь бы получить привилегии членов данной корпорации.

О подчинении поставщиков продовольствия может дать представление составленная в Византии «Книга префекта» (Константинополя), которую датируют первой половиной X в. Из двадцати корпораций, подчиняющихся префекту, семь относятся к поставкам продовольствия: торговцы свининой, мясники, колбасники, пекари, хозяева таверн и бакалейщики. Хотя эти корпорации состоят из свободных людей, государство держит их под жестким контролем, который осуществляется усилиями префекта и различных чиновников, содействующих ему: легатария (legatario), который следит за ввозом и вывозом товара, и логофета (logoteta), который руководит полицией. Контроль касается не только мер и весов, но также и цен, устанавливаемых префектом и его помощниками чуть ли на каждый день отдельно и распространяемых на мясо, рыбу и вино, равно как и на хлеб, однако с той разницей, что в последнем случае регулировалась не цена хлеба, а его вес в соответствии с ценой муки.

Помимо осуществления внутренней юрисдикции корпораций, префект обязан был следить за исполнением ими государственных услуг, тех munera, чьи истоки следует искать в законодательстве поздней империи: так, кузнецы должны помогать тушить пожары, пекарям запрещалось когда-либо бросать свою работу, бакалейщикам, мясникам и другим поставщикам продовольствия надлежало заботиться о подлинности товара и заявлять властям о спекулянтах и перекупщиках продовольственных товаров или о «подпольных» экспортерах мяса и соленой рыбы.

Для того, чтобы содействовать надзору над корпорациями и облегчить таким образом выполнение предписанных им munera, «Книга префекта» дает точнейшие инструкции относительно тех мест в городе, где члены различных корпораций могут и должны осуществлять торговлю и ремесло, даже если речь идет о разбросанных по всему городу корпорациях трактирщиков, пекарей и бакалейщиков (продающих в розницу мясо, соленую рыбу, муку, сыр, мед, оливковое масло, разнообразные овощи и прочие товары).

В качестве компенсации за особые munera, ложившиеся на плечи корпораций, государство обеспечивало их иммунитетом от ординарных munera и предоставляло им монополию, т. е. исключительное право на производство, коммерцию и продажу.

Корпоративная система Византии не имела точных аналогов в Италии, даже в тех регионах, которые долго находились под византийским владычеством или испытали влияние Византии. Следы корпоративной жизни ограничиваются тремя центрами: Неаполем, Римом и Равенной. Из источников X–XI вв. можно видеть существование в это время в Равенне корпораций рыбаков (schola piscatorum) и мясников (schola macellatorum), а в Риме – торговцев растительным маслом, зеленщиков, лодочников Тибра (schola sandolariorum) и рыбаков (schola piscatorum). По приведенным выше и некоторым другим свидетельствам, относящимся к мыловарам, красильщикам, купцам и нотариусам, Гартманн делал уверенный вывод о преемственности между римскими collegia и византийскими scholae.

Надежных данных о существовании цеховых организаций в лангобардской Италии нет. Однако обнаружение в XX в. документа, известного как «Honorantie civitatis Papie», добавило убедительности теории о непрерывной традиции. «Honorantie», написанные в начале XI в. и отражающие ситуацию второй половины X столетия, позволяют увидеть в Павии ряд ministeria, зависящих от эконома (camerario) короля. Эти ministeria представляли собой объединения свободных людей, которые, однако, подлежали контролю со стороны государства и были обязаны выплачивать определенные подати в обмен на монопольные права в сфере их профессиональных занятий.