Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

и они добились примирения между враждующими цезарианцами на небольшом островке у стечения двух рек в ноябре 43 г. до н. э. На виду у войск встретились Октавиан, Антоний и Лепид и два дня совещались. К этому островку были обращены и надежды сенаторов, рассчитывавших на продолжение вражды между своими противниками. Оправдались надежды ветеранов. Вступив на островок врагами, трое покинули его союзниками-триумвирами, а Октавиан и Антоний даже родственниками – первый женился на падчерице второго. Наряду с решением о переделе между собой провинций, которыми управляли убийцы Цезаря, они договорились наградить ветеранов и воинов, конечно же, не из средств Цезаря, давно уже расхищенных и розданных, но за счет имущества тех же убийц и говорунов. Призрак проскрипций, витавший над островком, стал реальностью – списком первоочередных жертв.

Проснувшись утром, римляне увидели прикрепленный к ораторским трибунам, рострам, список с уведомлением, куда приносить головы, и что за них положено получить свободным и рабам, и что ожидает тех, кто осмелится предоставить убежище или оказать помощь поименованным в списке.

И началась охота на тех, кто лишь вчера пользовался властью и почетом, считая, что их жизнь находится под защитой закона. У кого хватало мужества, сам налагал на себя руки. Другие пытались спастись бегством. Но куда скроешься от солдатни, жаждавшей крови и золота! Цицерона несли рабы на крытых носилках к морю, где он надеялся сесть на корабль. Звук шагов заставил его высунуть голову, и она сразу полетела на землю, отрубленная мечом, чтобы вскоре украсить сначала ростры, а затем оказаться в доме Антония, где его жена стегала ее бичом и протыкала острием язык, произносивший «филиппики». Лишь немногим удалось избежать гибели. Одного спас верный раб, поменявшийся с господином одеждой и подставивший убийцам вместо него свою голову. В статистике порядочности, которую в то время тайком вели свидетели проскрипций, на первом месте стояли жены и рабы, на последнем – сыновья. Многие из них стремились воспользоваться обстоятельствами, чтобы завладеть отцовским имуществом.

Противники триумвиров оказались вне Италии, в провинциях. Кассий овладел Сирией, ее богатствами и стоявшими там легионами. Брут укрепился в Македонии, Секст Помпей – в Сицилии. Если триумвиры получали средства за счет проскрипций, то Брут и Кассий ограбили богатые азиатские провинции. Неуплата налога, именем сената назначенного на десять лет вперед, грозила населению городов поголовной продажей в рабство. И жители одного из городов, чтобы не попасть в рабство к защитникам республики, предпочли покончить жизнь самоубийством.

В начале 42 г. до н. э. легионы Кассия и Брута соединились в бывшей столице Лидии Сардах и вскоре были переправлены в Македонию. Решающая битва между войском триумвиров и воинством Брута и Кассия состоялась в октябре 42 г. до н. э. при Филиппах. Это было самое кровавое из сражений эпохи гражданских войн. Антоний и Октавиан, в отличие от Цезаря, призывавшего щадить граждан, проявили зверскую жестокость. Кровавая расправа перекинулась из Македонии в Италию, где обрушилась и на тех, кто не поднимал оружия. И если героем-победителем при Филиппах оказался Антоний, руководивший сражением, то в Италии проявил себя Октавиан, которому при переделе между триумвирами сфер влияний достался Запад вместе с Италией. Антоний получил Восток. Лепиду, оттесненному на второй план, досталась лишь одна провинция.

В пучине бедствий. Никогда еще за всю многовековую историю на Италию не обрушивались такие несчастья, как в годы после Филипп. В каждом городе, в каждом селении хозяйничали банды грабителей и убийц, действовавших на основании «закона» триумвиров о награждении ветеранов и наделении их землей. Ветераны прогоняли владельцев, отняв у них не только землю, но и все имущество, и рабов, могли и убить. И никто не был в состоянии им помешать. Октавиан сам находился во власти солдатни, не раз показывавшей ему, кто истинный хозяин положения.

В довершение всего вспыхнул конфликт: Октавиан против жены Антония Фульвии (той, что протыкала язык Цицерона) и брата того же Антония Луция. Сторонники Фульвии и Луция, видевшие в них меньшее по сравнению с Октавианом зло, были осаждены в городе Перузия. Город пал и был отдан на разграбление солдатам, а триста человек, объявленных зачинщиками, перерезаны.

Тогда симпатии очень многих перенеслись к Сексту Помпею, само имя которого внушало надежды на тот порядок, стойким защитником которого считался его отец Гней. К Помпею бежали многие сотни проскрибированных, их сыновей и внуков. Но этого Помпею было мало, и он объявил, что каждый раб, готовый ему помочь, получит свободу. И хлынули в Сицилию, где обосновался Секст Помпей, десятки тысяч рабов. Обладая войском и флотом, которые возглавили киликийские пираты (сыновья тех, с кем когда-то воевал Гней Помпей), Секст Помпей фактически отрезал Италию от источников поступления продовольствия. В дополнение к прежним бедам над италийцами нависла угроза голода.

Триумвирам пришлось, стиснув зубы, вступить в переговоры с Секстом Помпеем. Они обещали компенсировать расхищенное имущество его отца, передать ему в управление не только Сицилию, но Сардинию, Корсику и южную Грецию, а также гарантировали свободу перебежавшим к нему рабам. Фактически Секст Помпей стал триумвиром вместо Лепида. Но, как только были пополнены запасы продовольствия, Октавиан нарушил перемирие. С помощью Антония ему, точнее, его талантливому полководцу Марку Випсанию Агриппе, удалось в 36 г. до н. э. одолеть морские и сухопутные силы Секста Помпея. 30 000 его воинов, в нарушение гарантий свободы, были возвращены своим прежним владельцам. Секст Помпей, бежавший на Восток в надежде на покровительство Антония, был убит по его приказу.

Владыки Запада и Востока. Желая поднять свой авторитет и добыть недостающие для укрепления своего могущества средства, Антоний замыслил войну против Парфии под благовидным предлогом отмщения за Красса. Расходы на ведение парфянской войны должен был покрыть Египет, царица которого Клеопатра сама строила честолюбивые планы и надеялась осуществить их с помощью нового Цезаря – Антония. Между Антонием и египетской царицей был заключен брак, несмотря на то, что женой Антония после смерти Фульвии уже была сестра Октавиана Октавия. Привязанность, любовь, так же как иные человеческие чувства, давно уже превратились в ставки в кровавой игре за власть над кругом земель.

Поход против Парфии окончился неудачей. Как и во времена Красса, парфяне весьма искусно изобразили притворное бегство, дав Антонию возможность их преследовать. Однако, по случайному стечению обстоятельств, в подготовленную ему ловушку Антоний с легионами не попал: римлянин, служивший в парфянском войске, сумел предупредить об опасности. Антоний начал отступление местностью, не пригодной для действия парфянской конницы. Спасение римского войска настолько удивило парфян, что они не стали их преследовать, будто бы сказав: «Идите с добром, римляне. Молва назовет вас победителями народов, так как вы избежали нашего оружия». Впрочем, во