Солнышко мое - Виктория Анатольевна Дунайцева

тронулась с места. Машина, как ни в чем не бывало, покатила по дороге к дому. До дома девушка добралась только поздним вечером. Уставшая и выжатая как лимон, но с хорошим настроением.

— Ийес, — сказала она, — подъезжая к дому. Я справилась.

И на следующий день самостоятельно поехала на своей ласточке, по своим женским делам. Степану оставалось только удивляться смелости жены.

Подруги

Приближалось 8 марта. Этот год был настолько снежным, что все уже устали от его обилия. Зима никак не хотела уступать место долгожданной весне.

Девчата долго думали, где отпраздновать международный женский день и решили, что поедут на три для в гости к Виталию с Женькой. Юлька тоже хотела отправиться с подругами, но срок ее родов стремительно приближался. Числа десятого она должна была родить.

— Игоречек, упрашивала мужа Юля, ну поехали в Балашиху вместе со всеми.

— Юль, ну какая Балашиха, тебе рожать через неделю, а ты все куда-то несешься.

— Игорь, ну мы же не на край света уезжаем. Если что, там тоже есть роддом. Рожу в Подмосковье, велика потеря, зато повстречаемся, пообщаемся и будет всем счастье.

— Ну хорошо, поехали. Только, пожалуйста, будь осторожна.

— Я всегда осторожна, — ответила ему Юлька, начиная складывать вещи в дорожную сумку.

Анна Никаноровна разместила всех по комнатам. Благо их в доме было предостаточно. За полгода Виталию удалось не только поднять свой бизнес, но и надстроить второй этаж у дома матери. Всех разместили на втором этаже, за исключением хозяев и Юльки с Игорем. Им, как глубоко беременной паре выделили комнату около туалета.

Первым делом друзья посетили Виталину гордость — страусиную ферму. Дети были в восторге, да и взрослые не уставали фоткаться на фоне любопытных страусиных голов. Эти огромные птицы все время пытались залезть в объектив фотоаппарата и на фотографиях это выглядело достаточно забавно.

После обеда все собрались за большим семейным столом. Пашка взял свою старенькую гитару, которую захватил из Москвы и в доме разлилось совместное пение их любимого «Солнышка».

Дети окружили родителей и с интересом наблюдали за их пением. Машка, как всегда, кружила вокруг Михаила и не давала ему прохода. Мальчик позволял ей за собой ухаживать. Он уже давно привык быть объектом ее внимания.

— Надь, наверно мы с тобой когда-нибудь породнимся, — со смехом сказала Женька, — моя Машка, видимо, однолюб. Как выбрала себе с детства кавалера, так и продолжает его любить.

Надя с испугом посмотрела на подругу и сказала:

— Надеюсь, что израстется.

— В смысле, — удивилась Женька, — ты что не хочешь породниться со мной?

— Конечно хочу, Женек, но не в этот раз. Вот родишь нам еще одну невесту, тогда и поговорим.

— Не поняла? — возмутилась Женя, — а чем тебе моя Машка не подходит.

Беременность Женьки протекала легко, вот только обилие гормонов сделало ее очень обидчивой. Девушка обижалась по всякому поводу, на всех подряд. И если кому-то удавалось хоть как-то обойти ее капризы, то Виталию доставалось по первое число.

— Ну нет-же, Жень. Это совсем не то, что ты думаешь.

— А о чем я думаю? — взвилась подруга.

Надя горестно вздохнула и прошептала:

— Ну раз вы все здесь собрались, а Женька уже заведенная, так и быть, я вас всех удивлю своей тайной, которую еще никто не знает.

— И даже Павел? — сразу успокоилась Женя.

— И даже он, — виновато посмотрев на мужа, сказала Надя.

Все удивленно уставились на Надежду.

— У тебя что, есть тайны от меня? — обнимая жену, спросил Павел.

— Есть Паш, но лучше горькая ложь, чем сладкая правда. Правда?

— Не знаю, — растерялся муж.

— Не знаешь? Ну так слушайте, — прошептала Надя. — Хотя, — обернувшись на застывших, в предвкушенье взрослой тайны, малышей, — детей, пожалуй, нужно вывести.

Анна Никаноровна, почувствовав серьезность момента начала собирать малышню на прогулку. В доме остались только взрослые.

— Ну не томи, Надь, — скомандовала Юля, — давай рассказывай.

— Ну, я давно уже хотела всем вам рассказать, но все как-то повода не было.

— А сейчас нашелся? — спросила с издевкой Лиля, пристально глядя на Женьку.

— Я и сейчас промолчала бы, но беременная Женечка кого-хочешь выведет из себя. Хорошо, что у нас Юлька не бешеная, а то я бы совсем с ума сошла.

— Хочу вас обрадовать, друзья, — весело сообщила Лиля, — я тоже в положении.

— Что и ты?! — вскрикнула Надя, — еще одну беременную подругу я могу не потянуть.

— Ничего, выдюжишь, — засмеялась Лиля.

— Все, девочки, не отвлекаемся от темы. — хлопая в ладоши, сказала Тома, — Надя нам что-то хотела сообщить. И судя по ее интонации это будет очень серьезная информация.

Все сразу угомонились и уставились на бледную Надежду.

Девушка помолчала, собираясь с мыслями, потом махнула рукой и сказала:

— А, бог с ним. Короче, ты Павел являешься настоящим отцом Михаила. Поэтому, Женечка, твоя Машка, сестра моему Мишке, и они никогда не смогут быть мужем и женой.

В комнате воцарилась тишина. Мужская часть коллектива с беспокойством смотрела на Павла, а женская на Женьку. Надя низко опустила голову и ждала приговора.

Первым очнулся Павел.

— Погоди, Надь, я не совсем понял. Когда это мы с тобой были вместе, да еще так, чтобы успеть тебе залететь? Я что-то не могу припомнить. Не от святого же духа появился Мишка на белый свет.

— Паш, а ты помнишь тот день, когда вы поссорились с Женькой в технаре?

Когда к ней приехал Брестский ухажер.

— Помню, ну и что.

— Я тогда поперлась за тобой, спасать тебя от твоего горя. Ты наклюкался как зюзик и я притащила тебя домой. Было уже поздно и уехать от тебя в общагу было не на чем. Вот тогда все и случилось. Ты был пьян и утром ничего не помнил, а я тебе и напоминать не стала, потому что самой было стыдно от случившегося. А потом я узнала, что беременна.

— Ну ты могла бы мне об этом потом сказать.

— А зачем, Паш? Ты тогда Женьку любил и мое признание сделало бы всех несчастными, а меня предательницей. Я вас всех любила и не хотела никому причинять боль.

— А сейчас уже не любишь? И поэтому рассказала? — спросил Пашка.

— Прекрати! — цыкнула на него Лиля.

— Ну ты даешь, Надь, — сказал обидчиво Павел, — лишила меня сына.

— А я всегда подсознательно чувствовала, что Мишка Пашкин сын, — засмеялась Женька.

— Точно, — подтвердила Тома, — я помню, как ты все-время говорила, что Мишка похож на Пашу.

— Правда, было такое.

— Жень, ты так спокойно восприняла эту информацию, что у меня нет слов, — удивился Степан. — Все-таки, беременные женщины, это что-то с чем-то.