Две королевы - Джон Гай

Но все это нисколько не волновало Бьюкенена. Он был полон решимости установить мотив убийства Дарнли, и судя по его рассказу, Мария спала с Босуэллом после крестин сына восемь ночей подряд, и «предавалась этой мерзости, не скрываясь, без тени стыда или скромности». В постели с любовником она придумала «способ» убийства мужа, выбрав пустующий дом в Кирк-о-Филд в качестве места, где должно совершиться преступление. Затем она поспешила в Глазго, чтобы забрать своего несчастного супруга, причем оставила след для потомства в своих письмах Босуэллу, который остался в Эдинбурге, чтобы расставить сети.

Бьюкенен увлекся. Он получал удовольствие, не обращая внимания на хронологию событий, которые якобы описывал. На самом деле в первой части пути до Глазго, куда Мария поехала за мужем до Каллендер-хауса, ее сопровождали Хантли и Босуэлл. И только потом королеву стали охранять Гамильтоны. Вернувшись в Эдинбург, Босуэлл сразу же вновь направился в Лиддесдейл на границе с Англией, — то есть никак не мог оказаться в Эдинбурге, чтобы получить окончательные инструкции Марии по подготовке убийства в Кирк-о-Филд в то время, о котором писал Бьюкенен[66].

Вероятно, зная о возможных нарушениях хронологии, Бьюкенен вновь предположил, что Мария с Босуэллом «замыслила» заманить Дарнли в Кирк-о-Филд навстречу смерти еще до того, как отправилась из Эдинбурга в Глазго:

После того как Дарнли заманили в Кирк-о-Филд, Мария обращалась с ним ласково. Затем, предположительно по сигналу ее верного слуги Николя Юбера по прозвищу Французский Парис, она внезапно вернулась в Холирудский дворец под предлогом того, что должна присутствовать на бале-маскараде в честь Бастиана Паже и его невесты:

Затем она уехала и предположительно провела остаток вечера с Босуэллом[68], который затем «удалился в свою комнату, где сменил рейтузы и камзол, надел плащ и приступил к осуществлению этого ужасного убийства».

Мария, настаивал Бьюкенен, не могла заснуть, поскольку была чрезвычайно возбуждена и взволнована в ожидании смерти Дарнли. Она почти не отреагировала, когда услышала роковой «треск»: «в этом не было нужды, поскольку она понимала его значение».

Услышав взрыв, Босуэлл поспешно встал с постели[69] и вместе с Хантли, Аргайлом и остальными явился к Марии, чтобы рассказать, «как жилище короля было взорвано и взлетело на воздух, а сам он умер, и это известие не слишком взволновало ее, поскольку ее лицо было не столь печальным, каким должно, — даже если бы это был не ее муж, а обычный человек, — для такого недостойного и странного деяния». Новость о том, что она стала вдовой, Мария якобы выслушала молча. Затем она «отправилась отдыхать, не выразив печали по поводу того, что случилось». С опозданием Мария приказала своему двору соблюдать траур, но не смогла притворяться слишком долго: «Из сорока дней deuil она смогла провести в Холируде не больше десяти или двенадцати дней, причем с большим трудом, и мысли ее были заняты только тем, как изобразить deuil».

В непринужденной обстановке Сетона Мария развлекалась с Босуэллом, словно никакого взрыва не было. Прибегнув, по своему обыкновению, к хитрости, она поселила любовника в комнатах, соседствовавших с кухней, чтобы он мог тайно приходить по коридору для слуг, предназначенному для доставки еды, и забавляться с ней. Босуэлл был женат, а о его любовной интрижке уже стали распространяться слухи. Чтобы избежать скандала, он решил развестись с женой и жениться на королеве. Поскольку такому возмутительному поступку требовались оправдания, Мария якобы спланировала поддельное похищение, притворившись, что ее похитили и изнасиловали. Как и в случае убийства Дарнли, она сама оставила доказательства, необходимые ее врагам. Как утверждалось в досье Бьюкенена, о ее намерениях свидетельствует одно из «писем», отправленных «из Линлитгоу»[70]:

Как только любовники добрались до Данбара, Босуэлл начал судебную процедуру развода с женой. После венчания с Марией многие лорды удалились от двора, а сама Мария сильно изменилась: дурно обращалась даже с теми придворными, которые не покинули ее.