Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

совершенно иные, чем те, которые рождаются и умирают у нас, и мы не можем постигнуть, как они живут; точно так же и обитатели Луны, если они одарены разумом, не в состоянии постигнуть, каким образом можем существовать мы». Соответственно, и жители планет, если таковые действительно есть, должны заметно отличаться от землян: причём обитатели Меркурия и Венеры должны быть более чистыми и гармонично устроенными, поскольку живут ближе к Солнцу, а обитатели Марса, Юпитера и Сатурна – более грубыми, и чем дальше, тем грубее. В принципе, не исключена возможность обитаемости и самого нашего светила, но его жители вряд ли когда-нибудь смогут явиться людям: «Они созданы для такого режима, что если бы их перенести на поверхность Земли или другой какой-либо планеты, то они погибли бы от холода, подобно тому, как у нас животные, дышащие лёгкими, погибают в воде и водные животные погибают на воздухе».

Позиция Пьера Гассенди выглядит двойственной и противоречивой, но нужно помнить, что даже его невинные лекции вызвали негодование иезуитов, а в ситуации, когда сторонников гелиоцентризма изгоняли из Парижа, угрожая смертной казнью (были и такие прецеденты), он не мог излагать свои мысли прямо.

Впрочем, круг его общения выявляет особую точку зрения: Гассенди высоко ценил Галилео Галилея и в благодарственном письме учёному по поводу присланного экземпляра «Диалога о двух системах мира» сообщал, что полностью разделяет воззрения прославленного астронома. Такое же признание он сделал и в переписке с утопистом Томмазо Кампанеллой, жившим в Париже после выхода из тюрьмы.

Хотя Кампанелла вошёл в историю прежде всего как автор философского произведения об идеальном государстве «Город Солнца» (Civitas Solis, 1602–1614), при жизни он был больше известен как революционер с радикальными взглядами, в том числе по вопросу пересмотра космологической модели. Изначально он придерживался геоцентризма и оценивал концепцию Коперника лишь как изящную математическую гипотезу, позволяющую улучшить календарь, но открытия Галилея так потрясли его, что Кампанелла немедленно изменил свои взгляды, приняв, правда, за основу «компромиссную» космологию Тихо Браге, согласно которой все планеты вращаются вокруг Солнца, но само Солнце вращается вокруг Земли.

В 1616 году, после появления декрета о запрете гелиоцентризма, он написал небольшой трактат «Апология Галилея» (Apologia pro Galileo, mathematico Florentino. Ubi disquiritur, utrum ratio philosopahndi quam Galileus celebrat, faveat sacris scripturis, an adversetur), который был опубликован только в 1622 году и в котором итальянский революционер пытался формально увязать христианские догматы с новой картиной мира, утверждая, что землеподобие Луны и наличие спутников Юпитера не опровергают Писание, а наоборот, дают возможность по-новому трактовать его отдельные места. В частности, Кампанелла вполне здраво указывал, что наличие других миров и даже жителей на них вступает в противоречие не с Библией, а только с аристотелевской теорией центра мира. Если же предположить, что у каждого небесного тела, как и у Земли, есть свой центр, то для теологии ничего не изменится, зато она придёт в согласие с наблюдениями Галилея.

В более поздних работах – «Метафизика» (Metaphysiea, 1609–1623) и «Теология» (Theologia, 1613–1624) – Томмазо Кампанелла признал с оговорками, что космологическая система Коперника больше соответствует действительности, чем любая другая (то есть известные системы Птолемея и Тихо Браге). При этом утопист-революционер оказался куда менее сдержан в вопросе множественности миров, следуя принципу подобия: «Среди звёзд, состоят ли они из двух или из четырёх элементов, существует изменение и превращение, о чём благодаря телескопу свидетельствует и Луна, состоящая из моря и земли или как бы земли. И Венера имеет фазы подобно Луне. На Юпитере, как и на Луне, замечаются пятна. Вокруг Солнца вращаются испарения, почти затрагивающие солнечный диск, как показывают зрительные инструменты. Поэтому нет никакого сомнения, что и в небесных телах происходят те же изменения, что и на Земле… Из этого следует, что планеты не состоят из огня, а Солнце и звёзды огненны, и все звёзды суть как бы солнца, вокруг которых вращаются другие планеты, хотя и невидимые для нас… Если же кто с новым телескопом, лучшим, чем Галилеев, покажет, что небесные тела вращаются вокруг неподвижных звёзд, он даст аргумент величайшей важности в пользу того, что они являются солнцами».

Среди корреспондентов Пьера Гассенди был теолог-францисканец Марен Мерсенн, крупнейший теоретик музыки и основатель кружка парижских учёных, из которого в 1666 году была образована Парижская (Королевская) академия наук (L'Academie royale des sciences). В своей ранней работе «Известные вопросы Книги Бытия» (Quaestiones celeberrimae in Genesim, 1623) Мерсенн проанализировал все астрономические открытия, сделанные Браге, Кеплером и Галилеем, чтобы разобраться, насколько они способны опровергнуть геоцентрическую космологию. Он подтверждал, что гипотеза о множественности миров является очень сильным аргументом в пользу всемогущества Творца, однако Священное Писание не даёт чётких указаний на этот счет. В то же время и сама церковь не предоставляет серьёзных идеологических оснований для отрицания множественности миров и внеземных жителей, переводя проблему в область веры. Подытоживая, Мерсенн всё же занял нейтральную позицию, согласившись с мнением других теологов, что Бог, скорее всего, создал один мир из соображений рациональности, но никто не может запретить Ему создать в будущем любое количество миров с обитателями.

Химик, ботаник и королевский врач Пьер Борель, близкий друг Гассенди, тоже не остался равнодушным к теме: в 1657 году он выпустил трактат под длинным названием «Новое исследование, доказывающее многочисленность обитаемых миров: что звёзды суть обитаемые миры, а Земля есть звезда; что Земля находится в третьем небе, за пределами центра мира; что она вращается вокруг неподвижного Солнца, и много другого оригинального» (Discours Nouveau Prouvant la pluralite des Mondes, que les Astres font des terres habitees, et la terre une Estoile, qu'elle est hors du centre du monde dans le troisiesme Ciel, et se tourne devant le Soleil qui est fixe, et autres choses tres-curieuses). Содержание трактата полностью соответствует названию, то есть Борель в очередной раз попытался утвердить гелиоцентрическую космологию, доказывая при этом, что, по аналогии с Землей, все небесные тела должны быть населены. Обещанная «оригинальность» сводилась к тому, что учёный предлагал вступить в непосредственный контакт с инопланетянами путём организации межпланетных сообщений на воздухоплавательных аппаратах.

Ещё один мыслитель XVII века, считающийся учеником Пьера Гассенди и внёсший заметный вклад в начала ксенологии – поэт-философ Эркюль Савиньен Сирано де Бержерак, отличавшийся атеистическими взглядами. Его самым знаменитым сочинением стала сатирическая утопия под общим названием «Иной свет» (L'Autre Monde), которая состояла из двух частей, опубликованных, увы, после смерти автора: «Комическая история государств и империй Луны» (Histoire comique des Etats et Empires de la Lune, 1657)