Пелагия и черный монах - Борис Акунин

Кельнер сказал, что эта дама бывает в кофейнечасто. Значит, у меня еще будет шанс, подумал я и от нечего делать сталвоображать всякие соблазнительные картины, про которые вам как особе духовногозвания знать необязательно.

Лучше поделюсь своими впечатлениями отострова.

Ну и в странное же место вы меня отправили,ребе. Центральную площадь, где расположена гостиница, будто вырезали ножницамииз какого-нибудь Баден-Бадена: ярко покрашенные каменные дома в два и даже триэтажа, прогуливается чистая публика, вечером светло, почти как днем. Повсюдусамые что ни на есть мирские и даже, я бы сказал, суетные заведения сневообразимыми названиями: мясоедная ресторация “Валтасаров пир”,парикмахерская “Далила”, сувенирная лавка “Дары волхвов”, банковская контора“Лепта вдовицы” и прочее подобное. Но пройдешь от площади всего несколько минути словно попадаешь на брега Невы вскоре после основания нашей чахоточнойстолицы, году этак в 1704-м: бегают рабочие с тачками, забивают в болотистуюземлю столбы, пилят бревна, роют ямы. Все бородатые, в черных рясах, но сзасученными рукавами и в клеенчатых фартуках, просто живое осуществлениереволюционной мечты – принудить паразитическое клерикальное сословие кобщественно полезному труду.

По нескольку раз на дню, в самых неожиданныхместах, встречаешь повелителя всей этой муравьиной рати архимуравья ВиталияВторого (sic!), который и вправду похож на Петра Великого: долговязый, грозный,стремительный, шагает так широко, что ряса пузырем надувается и свита сзади елепоспевает. Не поп, а ядро, которым выпалили из пушки. Вот бы вас, инокПересвет, против него на прямую наводку вывести да посмотреть, кто когоодолеет. Я бы, наверное, все равно на вас поставил – архимандрит, может, ипоскорострельней, да у вас калибр покрупнее.

Здесь на островах, кажется, научилисьнебывалому на Руси искусству производить деньги из всего и даже из ничего. Унас ведь обыкновенно наоборот бывает: чем больше золотой руды или алмазов подногами валяется, тем разорительней убытки, а тут Виталий надумал негоднуюкаменистую землю на Праведническом мысу к делу приспособить, и сразу жеобнаружилось, что камни там не обыкновенные, но священные, ибо окроплены кровьюсвятых мучеников, которых там прикончили триста лет назад рейтары шведскогографа Делагарди. У камней и правда цвет красно-бурый, но, полагаю, не от крови,а вследствие вкраплений марганца. Впрочем, это неважно, а важно то, чтопаломники ныне сами от валунов куски откалывают и с собой увозят. Стоит тамособый монах с киркой и весами. Хочешь киркой попользоваться – платипятиалтынный. Хочешь святой камень с собой унести – взвесь и бери, по девяностодевять копеек фунт. Так у Виталия негодный участок потихоньку очищается, имонастырской казне выгода. Каково удумано?

Или вот вода. Целая рота монахов разливаетздешнюю колодезную воду по бутылкам, закрывает крышками, наклеивает этикетки“Ново-араратская святительская влага, благословлена высокопреподобным о.Виталием”, после эту Н2О оптовым образом переправляют на материк – в Питер иособенно в богомольную Москву. А в Арарате для удобства паломников выстроеночудо чудное, диво дивное, называется “Автоматы со святой водой”. Стоитдеревянный павильон, и в нем хитроумные машины, изобретение местных Кулибиных.Опускает человек в прорезь пятак, монета падает на клапан, заслоночкаоткрывается, и наливается в кружку священная влага. Есть и подороже, загривенник: там подливается еще малиновый сироп, какого-то особенного “тройногоблагословения”. Говорят, летом туда очередь стоит, а мне не повезло – ссередины осени павильон закрывают, чтоб хитрая техника не поломалась от ночныхзаморозков. Ничего, рано или поздно Виталий додумается внутрь паровую машинудля обогрева поставить, тогда будут ему автоматы и зимой плодоносить.

Это еще что! Несколько десятин самой лучшейзагородной земли архимандрит уступил под частную психическую лечебницу, за чтополучает не то пятьдесят, не то семьдесят тысяч ежегодно. Владеет сим скорбнымзаведением некий Донат Коровин, из тех самых Коровиных, которым принадлежитполовина уральских рудников и заводов. Кузены доктора, стало быть, сосут кровьи пот из братьев во Христе, а Донат Саввич, напротив, врачует израненные души.Правда, говорят, принимает в свою чудесную больницу лишь немногих избранных,чье сумасшествие эскулапу-миллионщику представляется интересным с научной точкизрения.

Видел я его лечебницу. Ни стен, ни запоров,сплошь лужайки, рощицы, кукольные домики, пагодки, беседочки, пруды сручейками, оранжереи – райское местечко. Хотел бы я этак вот полечитьсянедельку Метода у Коровина самая что ни на есть передовая и для психиатрии дажереволюционная. К нему из Швейцарии и, страшно вымолвить, самой Вены поучитьсяездят. Ну, может, не поучиться, а так, полюбопытствовать, но все равно ведьлестно.

Революционность же состоит в том, что своихпациентов Коровин держит не взаперти, как это издавна принято в цивилизованныхстранах, а на полной воле, гуляй где хочешь. Это придает ново-араратскойуличной толпе особенную пикантность: поди-ка разбери, кто из встречныхнормальный человек, приехавший на острова помолиться, очиститься душой и попитьсвятой водички, а кто сумасброд и коровинский клиент.

Иногда, правда, ломать голову не приходится. Кпримеру, не успел я сойти с парохода, как ко мне приблизился колоритнейшийтипаж. Вообразите бороденку пучком при полностью обритых усах, под мышкойзакрытый зонт (а, напомню, брызгал пакостный ледяной дождик), беретка стиля“Доктор Фауст”, на длиннющем носу – огромные очки с толстенными фиолетовымистеклами.

Сей Фауст или, вернее, капитан Фракассуставился на меня с самым бесцеремонным видом, покрутил какие-то металлическиерычажки на оправе своих окуляров и пробормотал до чрезвычайности встревоженнымтоном: “Ай-ай. Грудная клетка – холодная серо-зеленая гамма, лоб – горячая,пунцовая. Очень, очень опасно. Берегитесь своего рассудка”. Потом повернулся кмоему соседу по каюте, пухлому господину из московских присяжных поверенных, итоже сказал ему гадость: “А у вас бурая эманация от левого мозгового полушария.Не пейте вина и не ешьте жирного, иначе познакомитесь с господином Кондратием”.Адвокат в Арарате не впервые, ездит полакомиться свежекопчеными сигами имонастырской клюквенной, попить святой желудочной водички и подышать воздухом.Гостиница “Ноев ковчег” – его рекомендация. К странному пророчеству фиолетовогоФракасса мой чичероне отнесся с полнейшей невозмутимостью и объяснил мне пропсихическую лечебницу, прибавив: “Вы, мсье Ленточкин, не пугайтесь, буйныхДонат Саввич у себя не держит”.